— Х. крестьянское как экономическая категория есть мелкое сельскохозяйственное предприятие, в котором работы выполняются главным образом или в значительной мере трудом хозяина и членов его семьи. Крестьянское X. противопоставляется, с одной стороны, крупному помещичьему X., с другой — карликовому (Zwergwirtschaft). В крупном X. работы по управлению настолько поглощают лицо, стоящее во главе производства, что ему некогда и невыгодно самому личным трудом участвовать в работах. Карликовое X. отличается от крестьянского тем, что оно недостаточно, чтобы занять все рабочее время владельца; X. для него является побочным делом, а главное занятие он находит в кустарных промыслах, промышленности и т. п. Действительная жизнь представляет ряд переходных форм между этими основными.

Статистически крестьянское X. отделяется от других типов на основании размеров используемой им площади. Этот признак в каждом данном случае не является решающим, так как с изменением интенсивности изменяется и количество труда, затрачиваемого на единицу площади. Даже в пределах одного и того же района площади, занятые зерновыми хлебами или такими высокоценными растениями, как виноград, имеют совершенно различное хозяйственное значение. Тем не менее, не обладая достоверными сведениями о доходности земли, статистика вынуждена довольствоваться данными о площади хозяйства для распределения их по типам. В зависимости от большей или меньшей интенсивности сельского X. в каждой стране устанавливаются свои нормы для каждого из хозяйственных типов. Хотя крестьянское X. и представляет из себя первоначальную форму сельскохозяйственного производства, исторически предшествовавшую появлению крупного и, по крайней мере на континенте Европы, не перестававшую играть в экономической жизни весьма существенную роль, тем не менее, анализ этой производственной формы до последнего времени обращал на себя мало внимания со стороны политико-экономической науки. Классическая политическая экономия, возникшая в Англии, где типичного крестьянского X. не существует, не могла интересоваться этой формой производства; но и на континенте капиталистические формы производства главным образом сосредоточивали на себе внимание экономистов. Только в последние десятилетия, когда крестьянское X. в Зап. Европе сделало существенные успехи и обнаружило большую устойчивость в борьбе с тяготеющим над западноевропейским сельским X. кризисом, анализ его особенностей стал занимать ученых. Крестьянское X. — своеобразная производственная форма, особенности которой не могут быть выяснены понятиями, выработанными при анализе капиталистического производства. Доход крестьянина, хозяйничающего на собственной земле, нельзя рассматривать как слагающийся из элементов ренты, процента на капитал и заработной платы. Эти понятия здесь неприложимы, так как самая цель производства в мелком X. не та, что в крупном. Цель капиталиста — извлечение прибыли, цель крестьянина — удовлетворение потребностям его семьи. Капиталист может хозяйничать лишь в том случае, если X. приносит определенный процент на капитал и ренту. Даже там, где крупный хозяин является собственником земли, он не может обходиться без ренты, так как земля обычно отягчена ипотекой, по которой необходимо платить проценты. X. крестьянина может существовать, раз его труд дает необходимые ему средства для жизни согласно невысоким вообще потребностям его класса. В его доходе может оказаться лишь вознаграждение за труд — и тем не менее его X. будет жизнеспособно. Это оказывает влияние на высоту цен сельскохозяйственных продуктов и объясняет, почему в странах с мелким X. цены на хлеб стоят обычно ниже, чем в странах с крупным X. и более высокой производительностью труда. Понятно также, что падение цен на сельскохозяйственные продукты гораздо скорее потрясает крупное X., чем мелкое. Крестьянское X. может быть гораздо интенсивнее, чем крупное. Капиталист может вкладывать в землю лишь определенное количество капитала, так как после известного предела, определяемого естественными, техническими и экономическими условиями, доли вкладываемого капитала дают все меньший и меньший процент. Крестьянин может интенсивировать свое X. до тех пор, пока у него есть не находящие более выгодного приложения в другом деле силы. Точно так же крестьянин может обрабатывать такие малоплодородные земли, обработку которых капиталист считал бы для себя невыгодной. Совершенно своеобразно определяется цена на землю в условиях крестьянского X. Обычное определение ее как капитализированной ренты сюда не подходит. В крестьянском X. цена земли есть плата за право на самостоятельный и независимый труд. Она почти всегда выше капитализированной ренты. Чем хуже условия жизни крестьянства, чем труднее ему удовлетворять своим нормальным потребностям доходом от земли, тем выше поднимаются цены на землю, без всякого соответствия с оценкой ее с точки зрения капиталиста. Точно так же и арендные цены, которые платит крестьянин, выше цен, которые может платить капиталист. Уже некоторые теоретики середины XIX-го столетия (Сисмонди, Д. С. Милль, Pay, Бернгарди) указывали на особенные достоинства мелкого X. перед крупным. Наоборот, по мнению Карла Маркса, крестьянское X. должно уступить место капиталистическому производству. Это долго признавалось догмой среди последователей так назыв. научного социализма. Однако уже Каутский должен был признать, что сельское X. отличается известными особенностями, вследствие которых здесь нет достаточно могущественных внутренних стимулов к концентрации производства. В настоящее время считается общепризнанным, что мелкое X. в состоянии сохранить нынешнюю свою позицию в сельскохозяйств. производстве. Мало того: большинство исследователей (Зеринг, Гольц, Конрад, Герц, Давид, Каблуков, Булгаков) склоняется в тому мнению, что капиталистическое производство в земледелии не имеет тех благоприятных условий для своего развития, как в промышленности, и что крестьянское X. может выдержать конкуренцию с ним. Технические преимущества, обеспечивающие победу за крупным производством в промышленности, состоят в широком применении машин и разделении труда. Оба фактора имеют гораздо более скромное значение в сельском X. Машины не могут вполне овладеть сельскохозяйственным производством, так как оно регулируется силами природы, не зависящими от воли человека. Разбросанность производства в пространстве и растянутость во времени также служат к тому серьезным препятствием. Сельскохозяйственные машины лишь в ограниченной степени увеличивают производительность труда. Работают они лишь короткое время в течение года, и амортизация их высока. В качественном отношении их работа часто бывает не только не лучше, но даже хуже ручной работы. Далеко не все машины вводятся по соображениям выгодности: часто их приходится применять поневоле, вследствие недостатка в рабочих. Машины в сельском X. не дают возможности безграничного расширения производства, как в промышленности, так как размеры производства в земледелии определяются не основным капиталом, а земельной площадью. Вследствие указанных причин в сельском X. могут производить один и тот же продукт для одного и того же рынка два X., из которых в одном применяются последние усовершенствования машинной техники, а в другом все работы производятся руками. Если, тем не менее, в условиях экстенсивного X. при культуре зерновых хлебов машинное производство сохраняет за собой известные преимущества, то с интенсивированием X. роль их постоянно сокращается. В интенсивном скотоводстве, в огородничестве, в виноградарстве роль машин совершенно ничтожна. Вследствие собирательного характера сельскохозяйственного производства почти все машины, применяемые в крупном производстве, применимы и в мелком. Затруднение является только в трудности приобретения машины и невозможности использования ее для мелкого хозяина — но затруднение это устраняется посредством найма машин или развития коопераций. По данным германской переписи 1890 г., крупные X. были богаче (по отношению к площади), чем мелкие, паровыми плугами, сеялками и косилками; но молотилками, как паровыми, так и прочих типов, мелкие X. оказались более богаты, чем крупные. Второе боевое оружие капитализма — разделение труда — может иметь лишь совершенно ничтожное значение в сельском X. Главную массу работ здесь составляют работы на поле — а они производятся разновременно и потому не могут быть поделены между отдельными рабочими. — До недавнего времени крупное X. имело ряд чисто экономических преимуществ. Оно умело организовать себе дешевый кредит, между тем как мелкое X. изнывало под игом ростовщичества. Крупное X. умело выгодно покупать и продавать; мелкое вынуждено было дорого оплачивать мелких посредников. В культурных странах, однако, экономическая задача мелкого X., как и техническая, близится к своему разрешению благодаря развитию коопераций. Еще не так давно считалось, что крупное X., управляемое научно образованными техниками, постоянно может следить за развитием науки, усваивать все новые изобретения, между тем как малоподвижное крестьянское X. всегда будет идти в хвосте прогресса. В действительности и это преимущество крупного производства в передовых странах постепенно теряет свое значение. Крестьянство Западной Европы, пройдя через школу, сделалось доступно культурным воздействиям; оно читает специальные издания, не отказывается от опытов. Распространение зимних сельскохозяйственных школ, работа странствующих учителей сельского Х., деятельность мелких сельскохозяйственных обществ постепенно разрушили прадедовские традиции деревни и приблизили крестьянство к благам науки. С общим культурным ростом народных масс создаются и условия для прогресса крестьянского X. Пример Сев.-Американских Штатов, где мелкое производство быстро усваивает себе все научные приобретения, доказывает, что технический прогресс вполне совместим с мелким производством. Итак, все недостатки мелкого производства в сельском X. не имеют того безусловного характера, как в промышленности. Вместе с тем мелкое производство обладает целым рядом весьма важных преимуществ. Ахиллесову пяту крупного производства в сельском X. составляет недостаток в рабочих. Вследствие сезонного характера сельскохозяйственного производства и существования в нем критических периодов, требующих затраты огромного количества труда в весьма короткий срок, вопрос о рабочих всегда является тревожным для крупного хозяина. В странах с значительно развитой промышленностью этот вопрос еще более обостряется вследствие происходящего здесь отлива сельского рабочего населения в города, где промышленный капитализм гораздо лучше оплачивает труд, чем сельское хозяйство. В Германии в 1882 г. было насчитано 5882 тыс. сельских рабочих, в 1895 г. — лишь 5628 тыс.; в первом случае приходилось на одного хозяина в среднем 2,57 рабочих, во втором — лишь 2,19. Такой же недостаток в рабочих ощущается во Франции и в Англии. При этом и качество сельскохозяйственных рабочих понижается, так как города оттягивают все наиболее способные и энергичные элементы. Недостаток в рабочих заставляет крупного хозяина вести производство гораздо экстенсивнее, чем того требуют существующие цены на продукты X. Все эти затруднения почти неизвестны мелкому хозяину, обрабатывающему свою землю трудом своей семьи. Каждая работа у него выполняется своевременно, и это значительно увеличивает продуктивность его труда. Даже наличный контингент рабочих охотнее идет к мелкому хозяину, где он работает рядом с семьей крестьянина, чем в крупное X., где социальная пропасть между нанимателем и нанимающимся резче. Сельскохозяйственные машины не только не разрешают рабочего вопроса, но даже обостряют его; при введении их неравномерность спроса на труд не уменьшается, а возрастает. Особенно в этом отношении характерна роль молотилок, которые довели до минимума и без того ничтожный спрос на сельскохозяйственных рабочих в зимнее время. Нигде, далее, надлежащее отношение рабочего к своему труду не играет такой важной роли, как в сельском X. Машина здесь не способна в такой мере регулировать труд рабочих, как в промышленности, и в то же время сельскохозяйственная работа, как разбросанная в пространстве, трудно поддается надзору. Чем нежнее те животные и растения, с которыми имеет дело хозяин, чем сложнее машины и все производство, тем большее значение приобретает любовное отношение к делу. Такое отношение к делу возможно только у крестьянина, работающего в собственном X. Очевидно, что его работа ни по интенсивности, ни по качеству не может быть равноценна с работой в крупных X. Даже наемный рабочий в мелком X., трудясь рядом с нанимателем, относится к делу добросовестнее, чем когда работает у предпринимателя. — Важнейшим экономическим преимуществом мелкого X. представляется, наконец, его большая устойчивость при колебании рыночных цен, зависящая от того, что цель крестьянского производства не состоит в погоне за прибылью и рентой, а потому оно может довольствоваться сравнительно низкими ценами. Почти всегда крестьянское хозяйство в известной мере работает для собственного потребления. В странах с слабо развитым обменом, как, напр., в России, даже большая часть производимого продукта служит для собственного потребления крестьянской семьи. Очевидно, что по отношению к части валового дохода, потребляемого в X., рыночные цены не имеют никакого значения. По всем указанным причинам мелкое X. оказывается вполне способным к конкуренции с крупным. Во многих случаях мелкое производство даже побеждает крупное; крупные имения или распродаются мелкими участками, или раздаются в аренду соседним крестьянам. Наоборот, поглощение крестьянских X. крупными имеет место весьма редко; крестьянское население поднимает обычно цены на землю до такого уровня, что приобретение земли в целях капиталистической эксплуатации становится невыгодным. Самое возникновение крупного X. в земледелии обязано совершенно другим историческим причинам, чем возникновение крупного производства в промышленности. В последней крупное машинное производство возникло по причинам внутренним. Его победы над мелким производством обусловливаются его техническими преимуществами, более высокой производительностью труда. Эти победы одерживаются на поле свободной конкуренции. В земледелии крупное производство возникло, наоборот, как продукт феодальных крепостнических отношений, не на почве свободной конкуренции, а на пути политического преобладания путем экспроприации крестьянства. Так как спрос на сельскохозяйственные продукты возрастает вместе с увеличением плотности населения, то — помимо временных кризисов — интенсивность сельского X., особенно выгодная для хозяев-крестьян, вообще должна возрастать. Этим создаются для крестьянского X. более благоприятные условия, чем для крупного. Политические условия Западной Европы также сделались гораздо более благоприятными для крестьянства, чем прежде. Главные партии, борющиеся за политическую власть, стараются опереться на крестьянство. С одной стороны, консервативные и клерикальные партии надеются найти в крестьянстве опору для борьбы с коллективистскими стремлениями городского рабочего класса. С другой стороны, представители рабочего класса все больше и больше убеждаются в отсутствии коренного противоречия между интересами наемных рабочих и крестьянства. Таким образом, виды на будущее крестьянского X. в странах Западной Европы весьма благоприятны. Весьма маловероятно, чтобы капитализм завладел в сельском X. той позицией, которая принадлежит ему в промышленности. Европейский капитал в погоне за прибылью пускается в самые рискованные предприятия в полудиких странах — и в то же время нисколько не интересуется захватом земледельческого производства на родине. С точки зрения интересов общества как целого, необходимо заметить, что капитализм в земледелии не заключает в себе тех элементов прогресса, как в крупной промышленности. Крупное X. в земледелии не в состоянии значительно повысить производительности труда рабочего. Заработная плата в сельском X. стоит на весьма низком уровне: если в Зап. Европе она в последние десятилетия повысилась, то исключительно благодаря влиянию промышленности. Сельские рабочие, разбросанные небольшими кучками в некультурных условиях деревни, оказываются совершенно неспособными защищать свои интересы. Все попытки к организации их до сих пор остались безрезультатными. Их роль в политической жизни не имеет ничего общего с ролью рабочих промышленности. Зависимость сельскохозяйственных рабочих от нанимателей носит особенно тяжелые формы. Возникнув на почве крепостничества, крупное производство в земледелии еще не везде освободилось от его наследства. Развитие крупного производства, дающего населению сравнительно мало работы, и притом крайне неравномерно распределенной в течение года, вызывает бегство населения из деревни. В Англии земледелием занимается лишь 10% населения. Главными центрами эмиграции из Германии являются восточные области, где преобладает крупное сельскохозяйственное производство. Таким образом, все отрицательные стороны капитализма особенно ярко выражены в земледелии. Наоборот, мелкое производство в земледелии имеет много преимуществ с общественной точки зрения. Являясь особенно удобной формой для интенсивирования производства, мелкое X. значительно содействует увеличению емкости данной территории по отношению к населению. Крестьянство противодействует физическому вырождению населения под влиянием ненормальных условий городской жизни. Блестящее развитие кооперативного движения в земледелии доказывает, что заскорузлый индивидуализм совсем не является характерной особенностью крестьянства. В 1897 г. из числа кооперативных товариществ Германии 72 % действовали в сельских местностях. Хотя кооперативное движение в германском сельском X. начало развиваться лишь в 1860-х гг., однако в 1898—99 г. общая численность сельскохозяйственных товариществ достигла уже 12739, и число их весьма быстро возрастает. Точно так же и в других странах Зап. Европы рост кооперативного движения в области сельского X. отличается большой быстротой. Начавшись с организации страхования и дешевого кредита, кооперативное движение постепенно распространяется на другие функции крестьянского X. Значительное число товариществ занимаются закупкой не только предметов, необходимых для X., но и предметов потребления. Другие товарищества берут на себя общую продажу продуктов крестьянского X. Широко распространены товарищества для переработки отдельных продуктов, как молока, плодов и т. п. Наконец, существуют товарищества для осуществления мелиоративных работ. Кооперативные товарищества не только регулируют отношения X. с внешним миром, но оказывают влияние и на технику производства. Производительные товарищества, нуждаясь в продуктах надлежащего качества, обязывают своих членов вводить те или иные улучшения в X. Наконец, сельскохозяйственные товарищества соединяются в кооперативные союзы второго порядка, располагающие значительными капиталами и значительной экономической силой. Прусская центральная кооперативная касса обслуживает 700000 хозяев и имела в 1899 г. оборот в 3361 млн. мар. Германский сельскохозяйственный союз для общих закупок обслуживает 1050000 хозяев и имел в 1896г. оборот в 67 9 млн. мар. Центральный союз молочных коопераций Бельгии регулирует производство и сбыт молочных продуктов чуть ли не всей страны. Сельскохозяйствен. кооперация есть явление новое, но уже теперь очевидно, что она открывает широкие перспективы сельскому X. вообще и мелкому сельскохозяйств. производству в особенности.

Крестьянское X. в Германии. Освобождение крестьян совершилось при различных условиях в Зап. и Вост. Германии. В первой крестьяне удержали за собой почти всю землю, которой они до того пользовались. Во второй некоторые группы крестьян были обезземелены, другие удержали за собой лишь часть земли. В то же время крестьяне на востоке были более отягчены выкупом феодальных повинностей. В результате на западе от Эльбы получили преобладание мелкие X., на востоке — крупные. До наступления аграрного кризиса в 1870-х гг. крестьянское X. слабо прогрессировало и на востоке даже теряло землю в пользу крупного. Крестьянство не могло сразу оправиться от потери земли, было подавлено выкупными платежами и не обладало интеллектуальными силами, чтобы быстро использовать благоприятные конъюнктуры, представлявшиеся на рынке. Благоприятный поворот для мелкого X. наступил в 1870-х гг., несмотря на аграрный кризис. От последнего пострадало главным образом задолженное крупное X. Тем не менее прогресс немецкого сельского X. не остановился. Пахотная площадь растет, возрастает урожайность, даже культура зерновых хлебов расширяется. При этом наивысшей производительностью отличаются районы с преобладающим крестьянским Х.; это дает основание предполагать, что именно крестьянское X. прогрессирует. По данным последних переписей, крестьянское X. является господствующим в сельскохозяйственном производстве страны, как это явствует из следующих цифр:

Германская статистика считает крестьянскими X. с площадью в 2 до 100 гектаров, разделяя их на три категории: мелкокрестьянские X. с площадью 2—5 гект., среднекрестьянские с площадью в 5—20 гект. и крупнокрестьянские, переходные к капиталистическим, с площадью в 20 — 100 гект. Согласно этим нормам, крестьянские X., составляя 2/5 (40,33%) общей численности. X., занимают 7/10 (70,36%) общей сельскохозяйственной площади. Крестьянские семьи составляют почти ¼ населения Германии. Наибольшее значение имеет крестьянское X. в Юго-Западной Германии. В Баварии крестьянские X. составляют 64,2% общей численности X. и занимают 93,3% культурной площади. Более 80% площади занимает крестьянское X. в Вюртемберге, Бадене, Вестфалии, Ганновере, Рейнской провинции, Гессен-Нассау и Эльзас-Лотарингии. Наименьшую площадь занимает крестьянское X. в восточных провинциях: в Познани 45,1% всей площади, в Померании 42%, в Мекленбург-Шверине — лишь 36%. Из отдельных типов X. почти одинаковое значение имеют крупнокрестьянские X. и среднекрестьянские: той и другой категории принадлежит приблизительно по 3/10 части культурной площади (30,35 и 29,90%). Мелкое крестьянское X. занимает в общем лишь 1/10 часть площади, но в Юго-Западной Германии — более 20%, в Бадене — даже 29,4%. За 13 лет, истекших между двумя переписями, значительно возросла общая численность крестьянских дворов, а принадлежащая им культурная площадь увеличилась на 7,5%. Относительное число крестьянских X. слегка сократилось (с 41,50% до 41,30%), но относительная площадь под ними возросла с 69,84% до 70,30%; между тем относительная площадь под парцеллярными и крупными X. упала. При ближайшем рассмотрении оказывается, однако, что крупнокрестьянское X., переходное к капиталистическому, сократилось и абсолютно, и относительно. Наибольший рост обнаруживают средние крестьянские X.; культивируемая ими площадь относительно возросла на 1,16%. В меньшей степени возросло значение мелкого крестьянского X. Самый сильный рост обнаруживает крестьянское X. в восточных провинциях Пруссии, где крупное X. занимает наибольшую площадь. Крестьянское X. по отношению к культивируемой площади беднее скотом, чем парцеллярное X., и богаче, чем крупное. Во всех группах хозяйств приходится на 1000 гект. 826 голов скота, у крестьян — 898 голов. Из общей культивируемой площади в Германии 16,2% сдаются в аренду. Крестьянское X. и в этом отношении поставлено в более благоприятные условия; у мелких крестьян арендная площадь составляет 15,93, у средних — лишь 8,17, у крупных — 7,22. Все приведенные признаки свидетельствуют о вполне удовлетворительном состоянии крестьянского X. и о его прогрессе.

Крестьянское X. во Франции. В эпоху, предшествовавшую Великой революции, во Франции преобладало мелкое крестьянское X., хотя крестьянству принадлежало в собственность лишь менее 1/3 земли. X. носило натуральный характер, формы аренды были также натуральные. Связь с рынком устанавливалась, главным образом, через посредство государственных налогов. X. велось совершенно примитивными приемами; при тяжести налогов и феодальных повинностей, еще обременявших крестьянство, последнее периодически постигали голодовки, во время которых правительство вынуждено бывало приходить к нему на помощь. В то же время Франция являлась страной, вывозящей хлеб. Революция сняла с крестьянства феодальные повинности и дала ему возможность увеличить размеры своего землевладения на счет дешево продававшейся земли эмигрантов. После революции французское X. вообще и крестьянское в частности быстро прогрессирует. При этом развивается и крупное X., по-видимому — на счет прежнего половничества. С 60-х гг. XIX в. начинаются жалобы на аграрный кризис. Последний был вызван частью чисто стихийными причинами: появлением болезни шелковичных червей и филлоксеры, опустошившей французские виноградники. Сюда присоединились также причины экономического свойства: падение цен на продукты сельского хозяйства, недостаток рабочих рук и повышение заработной платы. От последних причин, надо полагать, пострадало лишь крупное хозяйство. Кризис все-таки не остановил роста интенсивности французского X. Для определения значения крестьянского X. в современной Франции могут служить данные 1892 г. касательно численности и площади хозяйственных единиц (exploitations).

Типично крестьянскими являются Х., пользующиеся 1—10 гектарами; но и третью группу большинство исследователей относит к типу крестьянских. Если таким образом соединить эти две группы, то мы найдем, что крестьянские X. составляют большую часть всех X. Франции (58,37%) и занимают половину ее площади (51,76 %). Об изменении численности отдельных типов X. можно судить по следующим данным:

Эти цифры указывают, что с 1862 г. по 1882 г. происходил быстрый рост численности крестьянских X., но после 1882 г. этот рост приостановился, и как будто замечается другая тенденция: растут латифундии и парцеллярное X., крестьянское же X., хоть и медленно, идет на убыль. То же показывают и данные о площадях, занятых каждым типом X.

Необходимо заметить, однако, что французская статистика страдает существенными недостатками. Так, число хозяев совершенно не совпадает с числом X. Первых в 1892 г. было лишь 3605 млн., т. е. с лишком на 2 млн. меньше, чем вторых. Значительная часть парцеллярных X. в сущности не что иное, как части крестьянских, и рост площади парцелл свидетельствует о завоеваниях, сделанных крестьянским X. Об этом свидетельствует и значительный рост численности самостоятельных хозяев. Знатоки франц. X. говорят о завоевании крестьянином земли. Этим объясняют, почему, несмотря на аграрный кризис и уменьшение численности рабочих, интенсивность французского X. не падает.

Крестьянское X. в Бельгии. В Бельгии, стране, отличающейся наибольшей густотой населения в Европе, крупное X. имеет несущественное значение, как о том свидетельствуют данные от 1880 г.

Из обрабатываемой площади 713059 гектаров возделываются владельцами и 1270511 арендаторами. Бельгийская статистика, отличающаяся особенной точностью, дает возможность проследить происшедшие изменения в численности X., начиная с 1846 г. Численность X. (в % к 1846 г.):

Таким образом, число крестьянских X. возрастало лишь до 1866 г.; с этого времени оно пошло на убыль, причем особенно значительно уменьшилась численность крупных крестьянских X. Еще более упала численность крупных X. Значение аренды в бельгийском X. падает: с 1866 г. площадь, обрабатываемая владельцами, возросла на 70000 гектаров, а площадь, обрабатываемая арендаторами, уменьшилась на 53000 гект.

Крестьянское X. в Голландии. Площадь, утилизируемая для сельскохозяйственных целей в Голландии, равна 1999118 гект.; из нее 4,5% принадлежат X., владеющим не более как 1 гект. земли. Остальные X. в 1887 г. распадались на следующие группы:

Число хозяйств

Сведений о распределении площади между отдельными группами не имеется, но и приведенные цифры указывают на большое значение крестьянского X. в Голландии.

Крестьянское X. в Дании. В Дании обследование 1873 г. распределило все X. в соответствии с количеством тонн ржи, которое они могут произвести:

Владения в Дании (без острова Борнгольма)

Крестьянскими можно считать X. с 1—8 тоннами ржи; им принадлежат 63,8% общего производства.

Крестьянское Х. в Швеции. В Швеции имеются лишь данные от 1896 г. о распределении числа хозяйств по их величине.

Сведений о распределении площади между отдельными группами не имеется.

Крестьянское X. в Норвегии. В 1896 г. все X. распределены по их ценности. За единицу принято податное понятие скильдмарка = 2000 марок. X. распределялись на следующие группы:

Таким образом наибольшую ценность имеет в Норвегии среднее X., но и мелкое X. мало уступает ему по ценности.

Крестьянское X. в Англии. В Англии экспроприация крестьян, начавшаяся еще в XV-ом и закончившаяся в начале XIX века, сопровождалась консолидацией ферм. Типичного крестьянского X., владеющего собственной землей, теперь нет. Известная часть фермеров пользуется, однако, сравнительно небольшими участками земли и может быть отнесена к типу мелких хозяев, как об этом свидетельствуют данные переписи 1895 г.

*) 1 акр = 0,40 гект. = 0,37 дес.

В Англии считают мелкими X. пользующиеся 1—50 акрами. Такие X. составляют большую часть общего числа X. (67,75%). Их роль в сельскохозяйственном производстве страны второстепенная: им принадлежат лишь 15,04% всей сельскохозяйственной площади. Аграрный кризис, который особенно тяжело отразился на сельскохозяйственном производстве Англии, вызвав уменьшение культурной площади, численности скота и ценности вложенного капитала, по свидетельству исследовавшей этот вопрос комиссии, не пощадил мелкого X. Тем не менее, площадь земли под мелкими X. не уменьшилась, а даже несколько возросла (на 0,68%), за 10-летие 1885—95 г. В целях противодействия продолжающемуся обезлюдению деревни, в 1892 г. парламент издал закон (Small Holding Act) о содействии населению посредством ссуд в приобретении небольших участков (1—50 акр.) для занятия сельским X.

Крестьянское X. в Ирландии. В Ирландии, как и в Англии, крестьянство было целиком экспроприировано; но так как ирландская промышленность была убита Англией, то крестьянское население осталось при сельском X. Развилось мелкое арендное Χ. с преобладанием самой невыгодной для земледельца формы аренды — "tenancy at will", при которой лэндлорд в праве во всякое время согнать арендатора с земли. Арендные цены постоянно возрастали, между тем как при крайне примитивной технике земля истощалась и в значительной части пустовала. При быстром возрастании населения в 1846—47 г. неурожай главного продукта — картофеля вызвал страшный голод. Считают, что за это время 1 млн. чел. эмигрировали в Америку и 600 тыс. вымерли. С тех пор эмиграция не прекращается. Кризис вызвал перелом в X. страны. Культурная площадь, урожайность, численность скота быстро возрастают. Развивается кооперативное движение. Арендное законодательство гарантирует фермеру ценность его капитала и известную продолжительность пользования землей. С 1841 по 1898 г. численность X. с площадью, превышающей акр, сократилась на 1/4. При этом сокращение произошло в числе наиболее мелких X., до 15 акров. Численность средних крест. X. и в особенности капиталистических сильно возросла. Тем не менее, и поныне Ирландия остается страной мелкого X., как показывают данные о численности X. в 1887 и 1896 г.

Число хозяйств.

Если отнести к крестьянским X. с площадью от 5 до 100 акров, то они составят 3/4 (74,8%) общей численности X. Сравнительно с 1887-м годом общее число X. сократилось на 30432, что, конечно, связано с продолжающейся эмиграцией. Число крестьянских хозяйств уменьшилось на 39214, так что и относительная численность их упала на 1%. Абсолютное и относительное возрастание произошло в двух крайних группах: парцеллярных хозяйствах с площадью ниже 1 акра и крупных капиталистических, пользующихся более, чем 200 акров.

Крестьянское X. в Соединенных Штатах Северной Америки. Сельское X. Соединенных Штатов в эпоху усиленной колонизации страны могло развиваться единственно в форме мелкого, так называемого фермерского X. Для развития капиталистического Х. не было рабочих; пока под рукой имелось много свободной земли, никто не хотел работать на другого. Исключение составлял лишь юг, где на почве рабовладения создалось крупное плантаторское X. Фермер был поставлен в несравненно более благоприятные условия, чем крестьянин Западной Европы, вследствие высшей культурности и демократического строя общества. В том же смысле действовало изобилие земли и хуторная система поселения. Благодаря всем этим причинам мелкий фермер достиг в Америке такого уровня благосостояния, какого европейское крестьянство не знает. С заселением страны в последние десятилетия создались условия для развития и крупного X. Последние появились на западе в виде гигантских X. "bonanza-farms". Они носят крайне экстенсивный характер и производят главным образом зерно. Однако появление их не отодвинуло на задний план преобладающего мелкого X., как это явствует из следующих цифр цензов 1880 и 1890 г.

Выдающееся значение имеют в Соединенных Штатах X. с площадью в 100—500 акров. При экстенсивном характере американского X. и при широком применении машин семья фермера может обработать несколько сот акров, лишь во время усиленных работ прибегая к найму, а потому означенную группу надо в значительной ее части причислять к хозяйствам крестьянского типа. Собственно же крупное X. составляет лишь 2,5% общего числа хозяйств и занимает 12% площади. И фермерское X. пострадало от общего аграрного кризиса в тех штатах, где оно велось более интенсивно, а именно в приатлантических. Здесь уменьшается культивируемая площадь и даже численность ферм, как показывают следующие данные:

О том, в какую сторону идет развитие, можно отчасти судить по приведенным уже данным ценза. Растет численность ферм всех типов, всего быстрее — численность группы переходных от крестьянских к капиталистическим, с площадью в 100—500 акров, а также чисто крестьянский тип, с площадью в 20—50 акров. Для суждения о направлении развития приводим еще данные о средних размерах хозяйств:

С ростом интенсивности Х. до 1880 г. размеры ферм постепенно, но правильно падали. Только с 1880 г. в двух районах, северном и западном, средние размеры ферм стали расти вследствие увеличения числа крупных ферм. Это повлекло за собою некоторое повышение общей средней за истекшее десятилетие. И в означенных районах, однако, крупные фермы не вытесняют мелких; численность последних также возрастает. Крупные капиталистические фермы являются лишь способом для первой утилизации новых земель; хищническое X., на них практикуемое, едва ли может долго продержаться.

Крестьянское X. в Японии. В Японии в 1886 г. было насчитано 5518040 крестьянских семейств, составлявших 71,2% общей численности семейств. 57% крестьян владеют землей, 43% арендуют землю. Из общего числа крестьянских семейств 66% занимаются X., как главным делом. В среднем одно X. занимает площадь в 0,8 хо (1 хо = 99,17 аров), из коих 0,48 приходится на рисовые поля и 0,32 на сухие поля. X. отличается большой интенсивностью. Аренда рисовых полей производится из доли, сухих полей — за деньги. При аренде рисовых полей приходится уплачивать от 1/2 до 2/3 урожая. Юридическое положение крестьян значительно улучшилось со времени введения нового режима; в меньшей степени возросло их хозяйственное благосостояние. Отчасти это зависит от примитивной хозяйственной техники, не стоящей еще в соответствии с требованиями нового времени.

Крестьянское X. в Poccиu. В сельскохозяйственном производстве России крестьянское X. занимает первенствующее место. В 1887 г. в 46 губерниях Европейской России (без губерний Пензенской, Астраханской, Донской [Обл.] и Лифляндской) крестьянам в наделе принадлежало 33% общей площади земли (в черноземной полосе 52,8%, в нечерноземной 21,6%). В то же время частным владельцам принадлежало лишь 25% общей площади. Из частновладельческой площади 13,1% принадлежало крестьянам. К мелкому же землевладению, судя по средним размерам X. (45,1 дес.), относится и мещанское, составляющее 2,9% частновладельческой площади. Таким образом общая площадь земли, приходящейся на долю мелкого X., такова:

Она составляла 36,1% всей площади 46-ти губерний, между тем как на долю крупных землевладельцев (дворян и купцов) приходилось лишь 20,5% общей площади. За десятилетие 1877—87 г. относительная площадь надельных крестьянских земель возросла более значительно, чем частновладельческих:

Притом и в составе частновладельческой земли произошли изменения в сторону мелкого X.; с 8,5% в 1877 г. площадь мелких X. возросла до 16% в 1887 г., т. е. увеличилась на 7,5%. Площадь крупного землевладения уменьшилась даже абсолютно (с 79656 до 76157 тыс. дес.). Общая площадь надельной пашни равна по 46 губерниям 71160689 дес., что составляет 2/3 (66,4%) общей площади пашни, равной 107204512 дес. Надельная посевная площадь составляла в 1887 г. 43365382 дес., что составляет 69,4% всей посевной площади. Помимо того, значительные посевы крестьяне производят на частновладельческой земле, как собственной, так и арендованной. В среднем за 8 лет (1883—90) собиралось хлеба на владельческой земле 31,6% всего сбора, на крестьянской — 68,4%. Если принять во внимание, что из частновладельческой земли часть принадлежит крестьянам, часть им сдается, а остальная в значительной мере обрабатывается крестьянским инвентарем, то делается очевидным господствующее значение крестьянского X. в России. Результаты крестьянского X., однако, оказываются весьма скудными. Средний урожай озимой ржи с одной десятины надельной земли колебался, по пятилетиям, следующим образом:

При этом колебания в урожайности хлебов на крестьянских землях весьма значительны. Ничтожная доходность крестьянского X. в России не может быть объяснена естественными условиями. При естественных условиях, близких к условиям сев. России, в Канаде собирают с десятины 81,8 пд. Аргентина, сходная по естественным условиям с Южной Россией, собирает с десятины 83,0 пд. Частновладельческое X., которое ведется лишь немногим лучше, чем крестьянское, собирает на 1 чтв. с десятины больше, чем крестьянское X., и колебания в урожайности на частновладельческих землях гораздо меньше. За период с 1891 по 1898 г. отношение низшего урожая к высшему на частновладельческих землях было 100:153, а на крестьянских землях — 100:228. Малодоходность крестьянского X. зависит от совершенно примитивной техники его, приведшей к истощению даже богатейшие почвы юга России. В большей части черноземной полосы крестьяне еще совершенно не удобряют полей. Северная граница этого района, не признающего навозного удобрения, пересекает губернии Подольскую, Киевскую, Полтавскую, Харьковскую, Курскую, Воронежскую, Тамбовскую, Пензенскую, Симбирскую, Уфимскую и Пермскую. Но и на С. от указанной черты крестьяне еще не везде применяют навозное удобрение. Там, где навозное удобрение общепринято, крестьяне не могут в достаточной мере удобрить поля, как за недостатком в навозе, так и вследствие отдаленности полей от усадебной оседлости. Минеральные удобрения еще очень мало применяются в крестьянском X. Обработка земли ведется совершенно примитивными орудиями, разрыхляющими лишь самый поверхностный слой почвы. Травосеяние в значительных размерах практикуется лишь в немногих губерниях, вследствие чего крестьяне не могут держать достаточно скота. Растущая потребность в хлебе при почти стационарной урожайности вызывает усиленный рост пашни на счет других угодий, что еще более ухудшает условия содержания скота. Пастьба скота на толоке препятствует правильной обработке пара. В посевах преобладают зерновые хлеба, занимающие более 9/10 общей площади. Нерациональность X. крестьян не дает возможности интенсивировать его в соответствии с ростом населения. У крестьян преобладает еще экстенсивная трехпольная система X., которая на севере переходит в подсечную и огневую, а на юге в переложную. В общем счете засеваются лишь 60,9% пахотной земли, с колебаниями по районам от 38,2% (Нижневолжские губ.) до 75,8% (Новороссийские губ.). В результате крестьянское X. совершенно не в состоянии удовлетворить даже продовольственных потребностей крестьянской семьи. Л. Н. Маресс, принимая, что на душу населения необходимо 19 пд. хлеба, находит, что только в десяти губерниях из 50 крестьяне имеют достаточно хлеба на собственное пропитание с надельной земли. Если же принять еще в расчет и арендованную землю, то достаточно хлеба для собственного прокормления имеют 22 губернии. Крестьянину необходимо иметь зерно и для прокормления скота. Это количество Л. Маресс определяет в 7,5 пд. по расчету на душу. Достаточное количество хлеба для прокормления и себя, и скота имеют всего лишь 6 губерний (Бессарабская, Екатеринославская, Таврическая, Область Войска Донского, Тамбовская и Оренбургская). Таким образом, намечаются три группы крестьян: 1) не обеспеченных продовольствием (менее 19 пд. на душу), 2) обеспеченных продовольственными и отчасти кормовыми средствами (19—26,5 пд.) и 3) имеющих избытки хлеба (более 26,5 пд.). Если принять во внимание неравномерность наделов отдельных общин, то крестьянское население в 46 губерниях по означенным трем группам распределяется следующим образом:

Итак, 7/10 крестьян не могут даже сами прокормиться, 1/5 часть могут прокормиться сами, но не могут прокормить скота, и только менее 1/10 вполне покрывают свои потребности в продовольствии и прокормлении скота. Крестьянин не только не производит достаточно хлеба, он не в состоянии его купить. По вычислениям П. Лохтина, в среднем за время в 1883 по 1898 гг. Россия производила на душу всего населения 22,4 пд., включая сюда и картофель, а за вычетом вывоза оставалось 18,8 пд. Из этого последнего количества не менее 2-х пд. уходит на корм скота, на технические производства и случайные потери. Таким образом, продовольственным целям служат лишь 16,8 пд. Если даже предположить, что крестьянин потребляет не менее хлеба, чем остальное население, то все же на его долю придется хлеба меньше физиологического минимума, определяемого П. Лохтиным в 17,2 пд. Итак, русское крестьянство находится в состоянии хронического недоедания. При сильных колебаниях в урожаях среди крестьянского населения нередко наступает формальный голод, вынуждающий правительство приходить на помощь населению продовольственными и обменными ссудами. Имеющиеся неполные статистические сведения говорят за то, что положение крестьянского X. не улучшается, а постоянно ухудшается. По данным конских переписей, у крестьян 31 губернии произошел между 1882 и 1888 гг. небольшой прирост в численности лошадей (на 4,75%). Уже тогда, однако, в трех центральных черноземных губерниях (Тульской, Орловской и Курской) численность лошадей пошла на убыль. При сравнении данных переписей 1893/4 и 1888 г. оказывается, что в 31 губернии произошла уже весьма значительная убыль численности крестьянских лошадей (на 10,88%). Наибольшая убыль замечается в губерниях Нижегородской, Тамбовской, Рязанской и Тульской, где она превосходит 20%. На западе положение крестьянства, по-видимому, лучше; в прибалтийских, Виленской, Витебской и Минской численность крестьянских лошадей даже возрастает. Значительная убыль в численности лошадей произошла и в восточных губерниях. Только при переписи лошадей в 5 южных степных губерниях (Астраханской, Бессарабской, Екатеринославской, Херсонской и Таврической) в 1896 г. обнаружено возрастание числа крестьянских лошадей (на 29,1% против 1891 г.); но это возрастание отчасти было вызвано вытеснением воловьей запряжки лошадиной. Итак, несмотря на продолжающийся рост крестьянского населения, численность лошадей, важнейшего орудия производства в сельском X., в большинстве губерний падает. В связи с этим возрастает численность безлошадных дворов. При сравнении данных 1888 и 1893—4 гг. по 23 губерниям Западной и Центральной России, в которых не применяется воловья запряжка, оказалось, что процент дворов без рабочей лошади возрос с 21,56% до 26,85%. В четырех восточных губерниях (Пензенской, Симбирской, Казанской и Уфимской) процент дворов без рабочего скота возрос с 27,26 в 1891 г. до 31,17 в 1893 г. Большие споры в русской литературе вызвал вопрос, происходит ли общее разорение крестьянства или его дифференциация, т. е. выделение, с одной стороны, массы пролетариата, а с другой — крепких крестьянских X., которые, несмотря на обеднение или даже благодаря обеднению большинства, процветают. Данные конских переписей говорят об общем обеднении всех групп крестьян, причем особенно быстро падает численность как раз многолошадных дворов. Возрастает также число однолошадных дворов. Нет оснований предполагать, что крупное X. делает успехи на счет крестьянского. По данным конских переписей, количество лошадей у землевладельцев росло до 1891 г. независимо от изменения в численности лошадей у крестьян. С 1891 по 1893—4 замечается убыль лошадей у частных владельцев по центрально-черноземным, промышленным и некоторым западным губерниям. Наоборот, в 4 восточных губерниях, где преобладает обработка крестьянским инвентарем, при сильном падении численности лошадей у крестьян численность лошадей у землевладельцев возрастает. Приведенные выше данные о мобилизации земли, а также данные о движении урожайности не говорят о прогрессивном развитии крупного X. Повышение цен на землю и на аренду, вызываемое крайней нуждой в земле крестьянского населения, даже отрывает землю от крупного X. Впрочем, состояние крупного X. не одинаково в различных районах. На западе и особенно в районе свекольной культуры оно получило известное развитие; сдача земли в аренду крестьянам там реже, чем на востоке.

Библиография. Крестьянское X. вообще: Bernhardi, "Versuch einer Kritik der Gr ünde, die für grosses und kleines Grundeigenthum angefü hrt werden" (СПб., 1849); Miaskowski, "Das Erbrecht und die Eigenthumsteilung im Deutschen Reiche" (1882); К. Каутский, "Аграрный вопрос"; Ф. О. Герц, "Аграрные вопросы" (СПб., 1900); Alfred Nossig, "Die moderne Agrarfrage"; А. И. Скворцов, "Влияние парового транспорта на сельское хозяйство" (Варшава, 1890); его же, "Экономика земледелия"; Каблуков, " Об условиях развития крестьянского хозяйства в России"; С. Булгаков, "Капитализм и земледелие" (СПб., 1900). Крестьянское хозяйство в отдельных странах: "B äuerliche Zustände in Deutschland" ("Berichte veröffentlicht vom Verein für Sozialpolitik", Лпц., 188 3); "Verhandlungen auf der Generalversammlung des V. f. Sozialp. (Sept. 1886) über innere Kolonisation mit Rücksicht auf die Erhaltung und Vermehrung des mittleren und kleineren lä ndlichen Grundbesitzes" ("Schr. d. V. f. Sozialp.", 33, стр. 77 cл., Лпц., 1 887); "Verhandlungen der Okt. 1882 abgeh. Generalversamml. des Vereins f. Sozialp., ü ber Grundeigenthumsverteilung und Erbrechtsreform" (ib., 21, стр. 6 cл., Лпц., 1882); "Ueber Massregeln der Gesetzgebung und Verwaltung zur Erhaltung des b äuerlichen; Grun dbesitzes" (ib., 28, стр. 3 cл., Лпц., 1889); "Annuaire statistique de la France" (П., 1898); Левитский, "Сельскохозяйственный кризис во Франции"; "Agricultural Returns of Great Britain pr. 1896" (Л., 1897); Brodrick, "English Land and English Landlords"; Caird, "The landed interest" (Л., 1883); L éonce de Lavergne, "Essai sur l'economie rurale de l'Angleterre"; Nasse und Reitzenstein, "Agrarische Zustä nde in Frankreich und England" ("Schr. d. V. f. Sozialp.", 27, Лпц., 1884); K önig, "Die Lage der englischen Landwirtschaft unter dem Drucke der Gegenwart und Mittel und Wege zur Besserung derselben" (Лпц., 1896); Мануилов, "Аренда земли в Ирландии" (М., 1895); "Report on the statistics of agriculture in the Un. St. at the Eleventh Census" (Вашингтон, 1895); "S tatistisch Jaarboek voor het Koningrijk der Nederlanden. Résumé statistique pour le royaume des Pays-has 1880—1883" (Гаага, 1884); "Annuario statistico Italiano" (Рим, 1896); "Statistiks Aarbog" (Копенгаген, 1897); "Bidrag till Sweriges officiela Siatistik Jordbruck og Boskkappskö tsel, XXXII. Hushallnings-Saellskapens Beraettelser for ar 1896" (Стокгольм, 1897); K ö ge Iken, "Volkswirtschaftliche Enquete" (Токио, 1885); А. И. Чупров и А. С. Посников "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного" (СПб., 1897); В. Постников, "Южно-русское крестьянское хозяйство" (Москва, 1891). А. И. Скворцов, "Экономические этюды. 1. Экономические причины голодовок в России"; И. А. Гурвич, "Экономические условия русской деревни"; П. Скворцов, "Исследования о крестьянском хозяйстве" ("Юридич. вестн.", 1891, 5—6, 1892, 4, 9 и 11); П. А. Вихляев, "Очерки из русской сельскохозяйственной действительности (Прилож. к журналу "Хозяин" 1901 г.); П. Лохтин, "Состояние сельского хозяйства в России сравнительно с другими странами. Итоги к ХХ-му веку" (СПб., 1901); "Свод статистических сведений по сельскому хозяйству России к концу XIX века" (СПб., 1902).