— церковный переворот XVI в., тесно связанный с именем цюрихского реформатора Цвингли. Цюрих дал цвинглианству ту характерную окраску, которая отличает его от прочих протестантских церквей. Особенности политического положения Цюриха явились весьма благоприятным условием для успешности протеста против римской церкви и для развития нового учения. Поставляя папе военную силу, необходимую для поддержания его духовного и светского авторитета, Цюрих был проникнут сознанием своей важности для Рима и в связи с этим становился в более самостоятельное положение по отношению к последнему. Рим должен был прощать Цюриху то, чего не прощал, напр., городам Германии. В 1508 г. Цюрих решительно воспретил у себя практику церковных пенсионов, которые так долго вызывали бесплодный протест германских городов. Так как не все городские сословия оказали одинаково твердую поддержку начинанию городского совета, то произведен был как бы плебисцит: вопрос церковного строя был передан на рассмотрение цехов и сельских общин. Такое вмешательство светской организации в дела клира предвосхищало на практике один из основных принципов еще не оформившегося в то время евангелического учения. Экономическое процветание, отчасти обусловленное доходностью ремесла наемников, отчасти основанное на прочном торгово-промышленном базисе, явилось вторым крупным фактором секуляризации нравов и умов в Цюрихе. Кипучая жизнь большого города и обычная в нем вольность нравов давали обильную пищу моралистам, которые в один голос обрушивались на развращенность, суетность и даже безверие граждан. Эти горячие инвективы обнаруживают тесную связь экономического преуспеяния с "порчей церкви" и с упадком ее авторитета. Ареной бесшабашного веселья пьяных горожан часто служил подгородный женский монастырь. С другой стороны, Цюрих умел ценить культурные заслуги. Типографщик Хр. Фрошгауэр и скульптор Вольфганг Шнейдер избраны были городом в число граждан исключительно ввиду их литературных и художественных заслуг. Ярко выраженное гуманистическое настроение передового швейцарского города явилось далеко не маловажным условием для успеха наиболее гуманистической из всех реформаций — цвинглианской. Обстановка, среда этой реформации дана Цюрихом, но содержание цвинглианства проникнуто личностью Цвингли, его гуманистическим образованием, его сочувствием к классическому миру, его ровным, спокойным характером, составлявшим прямую противоположность резкой, бурной, демонической натуре Лютера.

Внешняя история Ц. реформации. Основные догматы евангелизма Цвингли воспринял еще в Вене, где он слушал лекции известного теолога Томаса Виттенбаха, задолго до боевого периода реформы высказывавшего убеждение, что "недалеко время, когда схоластическая теология будет низвергнута и восстановлено древнее учение церкви". Лекции венского профессора не пропади даром для его слушателей-швейцарцев, в числе которых, кроме Цвингли, был один из ближайших его друзей и будущих сотрудников — Леон Юд. "Виттенбах, — пишет последний, — открыл нам сокровищницу Св. Писания". Восполнив свое теологическое образование чтением Виклефа и Гусса, Цвингли стал проводить новые стремления в Эйнзидельнском монастыре: объявил монахинь свободными от обета безбрачия и прекратил культ святых, надеясь, однако, найти для своих реформ санкцию свыше и ввести их в обиход католической церкви. Он не доработался еще в то время до одной из самых существенных идей цвинглианства — соединения государства и церкви в одном демократическом учреждении, которое одновременно являлось бы и "общиной верующих", и политическим целым "городской общины". Таким образом, первый период деятельности Цвингли должен рассматриваться как подготовительная стадия Ц. реформации, история которой начинается собственно с переселения Цвингли в Цюрих (1519). Цвингли приносит сюда сознание, что "римский папа должен пасть". Надежды на "реформу сверху" у него более нет; из частичного реформатора он обращается в протестанта. В новой своей обстановке он находит ту силу, которая может провести реформу "снизу". Ближайшим результатом проповеди Цвингли было усиление в кантоне авторитета Свящ. Писания. С первых же шагов дело церковной реформы стало объектом специального городского законодательства. В 1520 г. Ц. сенат, во исполнение воли совета двухсот, опубликовал декрет, предписывавший всем священникам кантона объяснять народу Новый Завет. Непременным условием ставилось при этом строгое соответствие объяснения с текстом. Священникам запрещалось проповедовать учения, которые не могли быть оправданы Свящ. Писанием. К этому же, приблизительно, времени относятся протесты Цвингли против торговли индульгенциями повод к этому дало появление торговца ими Самсона (в 1519 г.) — и непрестанная борьба с наемничеством. В его глазах уничтожение наемничества было не только целью важной самой по себе, но и средством для борьбы с папизмом. Ценя в швейцарцах их физическую силу, римская курия, несмотря на явное выступление Цюриха на путь борьбы, не решалась предпринять против него ни одной из тех репрессий, которые щедро применялись (хотя бы на бумаге) по отношению к Лютеру и его последователям. В 1521 г. городской совет окончательно запретил наемничество. В 1522 г. Цвингли выступил с проповедью против постов, за которой последовал памфлет на ту же тему. Нововведения вызвали горячую полемику и дали тему для доноса, который сделан был клиром констанцскому архиепископу. Для выяснения всех накопившихся вопросов Ц. магистрат решил устроить диспут, на который пригласил представителей различных городов и констанцского архиепископа. Последний не решился официально принять участие в диспуте, но послал четырех депутатов, которые должны были явиться в роли судей, посредников, а отнюдь не стороною. Один из депутатов, Иоган Фабер, не выдержал роли посредника и выступил обличителем цвинглианской ереси. Учение о спасении верой, о ненадобности посредников между Богом и человеком, о служебной, второстепенной роли клира, признание мессы лишь символом, напоминанием об искупительной жертве Христа, протест против постов, целибата, монашества, отрицание чистилища и связанных с последним индульгенций — все эти пункты реформационной программы содержатся в тезисах, выставленных Цвингли для диспута, происходившего в начале 1523 г. Выступление впервые на арену открытой борьбы заставило Цвингли придать своим тезисам более нетерпимый, агрессивный характер, чем это соответствовало его воззрениям. Христианство было в его глазах прежде всего нравственным учением, а не культом; для него, гуманиста по природе и по образованию, дохристианский мир был наполнен любимыми героями, которым он в посмертном трактате своем ("Christianае Fidei expositio etc.") отводил место в раю. В тезисах он проявляет меньше терпимости (тез. 3: Христос — единственный путь к блаженству для всех людей и ныне, и присно, и во веки веков; тезис 4: кто ищет или указывает другие врата, тот — тать и душегуб). Фабер сам не был ревностным папистом (архиепископы констанцские не были чужды оппозиции против Рима); он утверждал, что только собор — излюбленная высшим клиром форма борьбы с самодержавными стремлениями папы — компетентен разрешить все выдвинутые вопросы, и защищал церковную практику ссылкой на традицию. Отповедь Цвингли в высшей степени характерна: в ней ярко отразились два новых принципа — компетентность в религиозных вопросах каждой общины верующих (но не индивидуума) и критическое отношение к традиции. "Мы спрашиваем не о том, сколько времени продолжалось что-нибудь, а есть ли оно истина, Что касается ссылки на собор, то я спрашиваю: разве настоящее собрание — не великое христианское собрание? Ведь в прежние времена епископы были ни чем иным, как простыми священниками, а не могущественными государями-прелатами". Результат диспута, согласно установившемуся обыкновению, был фиксирован резолюцией городских властей: "Цвингли должен по-прежнему проповедовать св. Евангелие и истинное божественное писание по Божьему вдохновению и по лучшей возможности, пока не найдет лучшего учения. Все другие священники, духовники и проповедники не должны ни в городе, ни в сельских местностях ни учить, ни проповедовать ничего такого, чего они не могут оправдать Писанием и Евангелием. Ввиду этого, они никоим образом не должны обвинять друг друга в ереси и т. п. С ослушниками будет поступлено так, что они почувствуют свою неправоту". Содержание этой резолюции совпадает с вышеприведенным декретом, но здесь к нему прибавлена санкция, хотя и весьма неопределенная. Резолюция означала окончательный разрыв с католической церковью: как раз перед диспутом констанцский архиепископ ответил отказом на петицию, подписанную Цвингли и десятью другими священниками и содержавшую в себе просьбу о свободе проповеди евангелия и об уничтожении целибата. Папа и на этот раз не предпринял никаких репрессивных мер против отпадающего члена церкви; он лишь еще раз попытался секретными переговорами и взятками вернуть непокорных в лоно католицизма и хоть на будущее время обеспечить себе поддержку швейцарских полков. В октябре 15 2 3 г. состоялся второй диспут, на котором обсуждались вопросы о церковных авторитетах, образах, святых, чистилище и мессе, а в январе 1524 г. — третий, где речь шла о судьбе монастырей. Обнаружившееся на втором диспуте иконоборческое направление цвинглианства послужило основанием для целого ряда декретов городского совета. В начале 1524 г. совет постановил вынести из церквей иконы, а драгоценности, принадлежавшие иконам, употребить на бедных, которые "представляют истинный образ Божий". Еще в первых своих тезисах Цвингли установил следующий принцип: "Все законы должны быть согласны с волей Божьей; следовательно, они должны охранять притесняемых даже в том случае, если они не жалуются". Ответом на этот тезис явился особый устав о милостыни ("Ordnung und Artik e l antreffend das Almosen"), изданный в январе 1525 г. Затем была основана смешанная комиссия из духовных и светских лиц, в которой обсуждались все дальнейшие церковные мероприятия. В лице этой комиссии был создан первый орган новой церкви, зародыш будущего церковного совета, или синода. Разрывая с католической церковью, Цюрих должен был отказаться и от обрядовой стороны католичества. Сначала была уничтожена обязательная месса (окончательно — в 1525 г.), а затем было положено начало особой цвинглианской литургии, первым шагом к созданию которой послужил введенный в 1523 г. чин обряда крещения. Комиссией было издано составленное Цвингли руководство для священников: "Christliche Inleitung". Третий диспут привел к закрытию монастырей, к секуляризации их имущества, к формальному уничтожению целибата. Вторая половина десятилетия была посвящена не столько внутренней организационной работе, сколько заботам о внешнем распространении нового вероисповедания, об осуществлении тех политических планов, которые неразрывно были связаны с ним. И за это время, однако, цвинглианское учение обогатилось новыми принципами. Таково учение об евхаристии, которую Цвингли рассматривал как простой символ, напоминание, расходясь в этом отношении с Лютером. Выяснение этого вопроса происходило в форме полемики с Лютером и как бы воплощало борьбу княжеской реформации сев. и средней Германии с городскою — южной и Швейцарии. Раздоры, происшедшие на этой почве, явились значительным препятствием к осуществлению политических расчетов Цвингли и Цюриха — заключению союза южногерманских городов, к которым примыкал и ландграф гессенский Филипп. Последний попытался примирить противников, устроив для них диспут в Марбурге (в 1529 г.), не приведший, однако, к желанной цели.

Распространение Ц. реформации за пределы города Цюриха в первую половину 1520-х годов выражалось в том, что отдельные единомышленники и друзья реформатора начинали проповедовать по его примеру евангелизм. Таковы были Капитон, Гедион и Эколампадий в Базеле, Вадиан в С.-Галлене, Альберт Авиньонский в Гессене, Себастиан Гофмейстер и Эразм Риттер в Шафгаузене, Амвросий Блапрер в Констанце, Мартин Буцер в Страсбурге. В редких случаях проповедникам удавалось добиться частичных реформ и закрепления их городскими декретами. Цвинглианство имело своих мучеников; таковы, напр., изгнанный из Люцерна Освальд Микониус, подвергшийся преследованию со стороны эльзасских монахов Леон Юд, убитый в Швице Яков Кайзер, посаженный в тюрьму Урбан Висс. Систематические попытки распространить Ц. реформацию начались во второй половине двадцатых годов. В 1526 г., на баденском диспуте, Галлер и Эколампадий выступили против старых защитников католицизма, Экка и Фабера; в 1528 г. происходило в Берне совещание под председательством самого Цвингли, после чего вся округа приняла новое учение. Целям пропаганды служили и различные сочинения Цвингли. В 1530 г. он посылает императору Карлу V свое "Ratio fidei", а затем составляет изданное после его смерти "Christianae fidei expositio", адресованное французскому королю. — Соседние кантоны, верные католицизму, неоднократно посылали в Цюрих специальные миссии с целью вернуть его на правый путь, а в конце цвинглианского периода швейцарской реформации вели две войны с Цюрихом, кончившиеся для него неудачно (битва при Каппеле 1531 г.). В самом Цюрихе происходило трение, имевшее два источника. Во-первых, в оппозиционно настроенном по отношению к католической церкви обществе Цюриха и солидарных с ним кантонов находились элементы, которые далеко не были расположены следовать за Цвингли во всех выводах его учения. Крупные землевладельцы оказались наиболее склонным к реакции элементом. Уже в 1523 г. Галлер писал Цвингли, что "дворяне противятся евангелию, крепко держась за десятины и проценты". Всего больше опасались за целость своих доходов дворяне в Берне. Много противников цвинглианству создало и то обстоятельство, что религиозная проповедь в нем тесно сплеталась с проповедью моральною, в частности — с протестом против наемничества. По свидетельству преемника Цвингли, Буллингера, знатные пенсионеры, военные и другие, которые прежде хвалили проповедь Цвингли и шли за ним, теперь называют его еретиком. Некоторых из них никогда особенно не интересовали дела веры, а теперь они занялись ими и говорят: "Мы хотим охранить древнюю правую веру от еретика Цвингли". Цюрихский городской совет стремился противопоставить этим реакционным слоям общества силу народного голоса. В 1524 г. произведен был во всех сельских общинах Цюрихского кантона опрос, результатом которого было уполномочие города на дальнейшее ведение реформационного дела. Вторым источником трения была крайняя левая реформатского лагеря, с которой городская Ц. реформация вела ожесточенную борьбу. Из смысла нового учения слишком стремительно делались крайние выводы. Николай Готтингер, вместе со многими другими, не только выносил иконы из храмов, но и ругался над ними. Неизвестные лица сожгли Иттингенский м-рь, служивший опорой католицизма. Умеренные протестанты находили, что все эти излишества компрометируют новое учение. Главным объектом борьбы Ц. реформации с внутренними ересями был анабаптизм, отличавшийся не только революционной тактикой, но и революционным учением. Явившись в Швейцарию вместе с грозным призраком аграрного движения, он вызвал со стороны Цвингли горячую полемику на почве догматов, а со стороны городских властей — аресты, высылки и постановление об обязательном крещении детей в восьмидневный срок со дня рождения. Распространяясь вширь, цвинглианство утратило свою последовательность и чистоту. Когда попытки ландграфа Филиппа и Цвингли образовать антиимператорский союз не удались, четыре южногерманских города, оставшиеся между двумя лагерями — цвинглиан и лютеран, составили свое исповедание, в котором они старались приноровить свое реформатство к лютеранству. В исповедании этом, известном под именем "Tetrapolitana" ("четыреградие" — Страсбург, Констанц, Линдау и Мемминген), учение о таинстве евхаристии по словесной форме приближалось к лютеранскому. Тесно связанное с княжеской политикой, лютеранство получило преобладание над цвинглианством, шедшим рука об руку с городским республиканским движением. С другой стороны, выдвинулась новая форма городского протестантства — кальвинизм. Ввиду этого история Ц. реформации в сущности заканчивается со смертью Цвингли. Она замыкается в тесные рамки немногих городов, где отливается в постоянные формы. Отличительные черты Ц. реформации по сравнению с лютеранством — больший теологический радикализм (полное устранение учения о таинствах), республиканский и, вместе с тем, государственный (в смысле соединения государства и церкви) характер ("хороший христианин, — говорит Цвингли, — есть вместе с тем хороший гражданин и хороший деятель; лучшее государство — истинно христианское"); вместе с тем она была буржуазна, считая в числе своих главных врагов Фому Мюнцера и других анабаптистов и вождей крестьянской войны; она проникнута политическими тенденциями, выражающимися в борьбе не только с папством, но и с империей ("Император — Мессия попов", — говорит Цвингли; империя и папство одинаково всходят из Рима, одинаково чужды германской нации и должны быть устранены). Наконец, Ц. реформация есть попытка не только исправить богословскую доктрину на началах чистого евангелизма, но и улучшить нравы и быт (борьба с наемничеством, благотворительные течения).

Литература указана в труде Георга Финзлера, "Zwingli-Bibliographie. Verzeichniss der gedruckten Schriften von und ü ber Zwingli" (Цюрих, 1897). Кроме общих трудов по истории реформации и по истории Швейцарии и отдельных швейцарских городов, см. еще Блунчли, "Geschic hte der Republik Zü rich"; Герцог, "Das Leben des Oecolampads und die Reformation zu Basel"; Эшер, "Die Glaubensparteien in der Eidgenossenschaft".