Черная Гора, Черногорие (серб. Црна Гора, чешск. Ċernà Hora, итал. и вообще у западных европейцев Montenegro, турецк. Карадаг: все названия имеют то же значение) — независимое княжество в северо-западной части Балканского полуострова, внутри Динарской горной системы. Самый северный пункт княжества лежит под 43°21'45" северной широты на реке Таре, самый южный — под 41°52'15" северной широты в устье реки Бояны, самый западный — под 18°27'15" восточной долготы на реке Требишнице и самый восточный — под 20°1'5" восточной долготы на Планинице. Пространство (по русскому измерению) — 9475 кв. км (по другим — 9085 кв. км). Граничит: на севере — с Герцеговиной, на востоке — с санджаком Новобазарским, от которого отделяется рекой Тарой, на юго-востоке — с турецкими вилайетами Косовским и Скутарийским (Скадрским), на юго-западе — с Далмацией, которая своей узкой полосой отделяет княжество от Адриатического моря. Только в южной части своей западной границы Ч. (с 1878 г.) занимает берег Адриатики, на протяжении 70 км, к северу от устья реки Бояны.

Устройство поверхности. Ч. вся представляется почти сплошь горной страной, состоящей из высоких, малодоступных гор. Река Зета, пересекающая страну почти в самом центре, делит своей глубокой долиной Ч. на две горные массы. Западная часть, собственно Черная Гора, представляет бедную водой, каменистую плоскую возвышенность того же характера, как горы Крайны, Хорватии и Далмации, с довольно равномерной высотой на всем пространстве — от 600 до 1000 м, которая на западной окраине поднимается выше 170 0 м, чтобы затем крутым обрывом спуститься к узкому Далматинскому побережью. Она состоит почти сплошь из мелового известняка. Восточная горная страна, так называемая "Берда" (по-сербски Брда), напротив, несколькими более или менее значительными долинами рассекается на несколько имеющих северо-северо-западное и юго-юго-восточное направления горных хребтов, которые частью точно так же расширяются в плато, а частью переходят в высокие, дикие горные вершины. В приморской части гор вершины не достигают высоты 20 0 0 м. Самой знаменитой из них является гора Ловчен (итал. Monte Sella) между Котором и Цетиньем, видимая далеко с моря. На вершине Ловчена, с которой открывается величественный вид на далекие окрестности, построена часовня с гробницей последнего владыки черногорского Петра II (Раде) Петровича Негуша. Затем идут Суторман 1181 м и Румия (Румиджа) 1569 м над Баром. Одна часть этой местности, между морем, рекой Бояной и Скадрским озером называется Краиной. Горные проходы здесь отличаются все вообще высотой, как, например, Керстец (Крстац) на пути из Котора в Негуши, в 5 км от моря, выше 800 м. Самая высокая горная вершина Ч. лежит в восточной части: это исполинский Дурмитор между Пивой и Тарой, высотой в 2483 м (по русской карте 1880 г., а по австрийской карте 1 8 87 г. даже 2606 м); затем Кучки Ком (2448 м) между верховьем Тары и Лимом, получивший от Ами-Буэ эпитет даже "короля гор" Балканского полуострова. В средней части страны возвышаются вершины Маганик 2018 м, Войник 1999 м, Прекорница 1893 м. Из горных проходов этой части заслуживает упоминания знаменитая в военной истории нового времени "Дуга" (Долгая или Длинная), сухой горный пролом от Никшича к Гацкому, длиной около 45 км, самое высокое место которого, Ноздре, лежит на высоте 1319 м над морем и 667 м над Никшичем. Долин больших в Ч. немного. Одна из них, поменьше, лежит в Приморье около Бара и Ульциня, другая — побольше — у озера Скадрского на нижней Мораче, около Подгорицы, с разветвлениями вдоль рек Циевны и Зеты; к этому присоединяется Лешко-поле и небольшие долинки на Реке и Цермнице у северного конца озера. Внутри страны, среди гор, тоже встречаются небольшие долины, по большей части круглые или продолговатые, часто с периодически появляющимися и пропадающими водами, так называемые "поля" (поље): Негушское поле (645 м), Цетинское поле (5 км длины и 1-2 км ширины, 628 м), Граховское поле и Никшичское или Жупское поле (625 м), самое большое изо всех (от 12 до 15 км).

Орошение. Реки Ч. принадлежат частью к бассейну Адриатического моря, частью к бассейну Дуная (или Черного моря). Из рек Адриатического бассейна выделяется быстротечная Бояна (шириной 100-200 м), выходящая из Скадрского озера и в своем нижнем течении, на границе между Ч. и Турцией, доступная для небольших морских судов, вплоть до Оботи; более значительные суда останавливаются в устье реки у Черногорского Святого Николая. Из притоков Скадрского озера самый значительный река Морача, берущая начало на горе Яворе, между Никшичем и Колашином; при выходе из лесистых гор в долину она у развалин старой Диоклеи принимает в себя с правой стороны большую реку Зету, которая в Никшичском поле течет 28 км на поверхности земли, а под горой Планиницей исчезает в пещере и около 25 км идет под землей и потом снова появляется на поверхности, причем 42 км пути протекает по плодородной долине Белопавличей. Через Подгорицу к Мораче направляется с левой стороны Рыбница (Рибница) и с той же стороны подходит недалеко от устья быстрая Циевня (Cijevnja) или Цем, берущая начало еще на турецкой почве; ее долиной следует дорога из Подгорицы в Гусинье, совершенно закрытая из-за разбойничества албанцев. Менее значительными притоками Скадрского озера являются Река Черноевича (Crnojevica Rijeka), в устье своем судоходная даже для пароходов, и Вирштица с притоком Цермницей. У Бара в море впадают потоки Рикавац и Железница, на границе с Австрией. Кроме того, из рек Адриатического бассейна река Требиньштица, принадлежащая к системе реки Неретвы, в верхней части своего течения образует также черногорско-герцеговинскую границу. В бассейне Черноморском Ч. заключает значительную часть истоков реки Дрины Сербской: Лим на 25 км пробегает через область Васоевичей, Тара образуется из соединения Веруши и Опасаницы на западном склоне Кома, а Пиву образуют Буковица, Тушина, Бела, Шавник и Комарница; Тара и Пива на границе черногорской у Стефанова поля (Шћепанополье, 374 м) сливаются в реку Дрину. Озеро Скадрское своей северной половиной принадлежит Ч. Здесь на нем есть несколько скалистых островков, из которых замечательны Враньина с развалинами старосербского монастыря и Лесендра между устьями рек Морачи и Цермницы. Уровень воды в Скадрском озере, как говорят, постепенно понижается. Отдельно от него находится Верхнее Болото (Горње Блато) между устьями Морачи и Реки. Небольших горных озер множество существует в особенности в окрестностях Дурмитора (одна местность здесь даже прямо и называется "Йéзера" — Osëpa); кроме того, следует назвать Шишко jезеpo и Биоградское jeзepo (3 км в длину) у Колашина, озеро Рикавац в области Кучей, Крупац в Никшичском поле и небольшое озеро на Ловчене. У реки Бояны на границе лежит Шасское озеро, а между устьем реки Бояны и Ульциньем (Дульцинье) расстилается болотистое озеро Зоганьское, которое для устранения вредных испарений с 1885 г. соединено с морем посредством особого канала.

Климат Ч. отличается замечательным разнообразием, начиная от теплого Адриатического приморья и кончая холодными высокими горами, на вершинах которых снег виден даже и летом. Также разнообразно и местоположение черногорских городов: Река лежит на высоте всего 15 м над морем, Подгорица — на высоте 30 м, Даниловград — около 40 м, Цетинье — 638 м, Никшич — 652 м, Колашин — 933 м, а Горанско в Пиве даже около 1000 м. В приморье родятся маслины, померанцы, гранаты, лавр и т. д. И долина у Скадрского озера довольно тепла: хотя маслина здесь уже не родится, зато растет хороший виноград (как в Цермнице). В горных "полях" растет кое-где еще кукуруза, а в некоторых уже только пшеница. В некоторых местностях люди живут только летом, да и то лишь пастухи со своими стадами. Шварц определяет среднюю годовую температуру Приморья в +16°, Цермницы — в +12°, горных долин — в +6° Р., а Ровинский для Подгорицы дает среднюю температуру +12,3° Р.; он же утверждает, что северных ветров (зимой в горах бушует стремительная бора) в Ч. дует больше, чем южных, и насчитывает приблизительно 110 дней в году снежных и дождливых, которых лишь незначительная часть падает на летние месяцы. Вообще в западной части Ч. климат отличается крайностями, очень резким различием в температуре дня и ночи, лета и зимы; в восточной Ч. он умереннее и богаче атмосферными осадками. Затем в большой южной долине — очень знойное лето и вместо зимы непродолжительный период дождей, а на вершинах гор снег остается целый год. Лето везде, кроме высоких гор, почти без дождя. На западных склонах гор в год выпадает более 100 см осадков, почти все количество с ноября по апрель.

Флора и фауна. Флора Ч. представляется средиземноморской в Приморье и альпийской на Дурмиторе, но между этими двумя крайностями преобладает среднеевропейская. Растения встречаются самые разнообразные, включая даже и южно-европейские, в общей сложности до 1700 видов. На берегах Скадрского озера и в Приморье распространены фруктовые деревья и вечнозеленая растительность юга (апельсины, маслина, фиговое и лавровое дерево, олеандр и т. д.), затем тутовое дерево и виноград. В восточной части Ч. попадается только жалкий кустарник да кривые сосны, тогда как в Бердах видны среднеевропейские деревья и даже целые леса (дуб, бук, сосна, липа, ясень, тополь, верба, граб, береза, ольха и т. п.). Черногорская фауна исследована мало; лучше других описаны птицы и рыбы. Птиц насчитывается до 87 видов, в том числе 16 видов водяной птицы. Из рыб указывают форель (даже у Цетинья), в Скадрском озере угри, сазаны и в громадном изобилии "уклева" (серб. уклева, итал. Scoranza, лат. Aspius bipunctatus Bloch.), составляющая в настоящее время одну из важных статей вывозной торговли (см. ниже); затем рыба морская нескольких видов. Из пресмыкающихся и амфибий водятся греческая черепаха (Testudo graeca иначе Chersemydae), y Подгорицы ящерицы, Lacerta ocellata, лягушки и жабы, ядовитые виперы (Vipera aspis и V. ammodytes) и др.; есть ужи, из которых интересен вид блора (Anguis fragilis) — слепая, по народному верованию, и совершенно безвредная. Из насекомых особенно разнообразен мир бабочек: есть и самые простые, и маленькие, белые и палевые, и большие, весьма нарядные, достигающие с распростертыми крыльями 7 см. Комаров встречается мало, да и то лишь на Реке и вокруг Скадра, а также при море в Баре и Ульцине. Зато есть так называемый невид, кусающий преимущественно ночью: сначала ощущается лишь небольшой укус, затем зуд усиливается, иногда появляются прыщи, а потом отекает и заболевает целая ступня. Кроме того, муравьи пешие и крылатые, мухи различных видов (в том числе и шпанская большими стаями), пчела и в домашних роях, и дикая, и одичавшая из домашних роев. Из червей полезных водится шелковичный червь и пиявка. Из животных млекопитающих был, говорят, прежде и большерогий олень (Cervus elaphus), память о котором сохраняют имеющиеся в некоторых домах в виде украшения оленьи рога. Истребление грозило бы и дикой козе, и серне, если бы против этого не были приняты запретительные меры народными старшинами и самим князем. Дикий кабан в собственно Ч. совершенно перевелся и уцелел лишь на южной стороне Кома, где господствуют арнауты-магометане. Медведей есть еще немного в лесах около Дурминтора, Беластицы и Кома; кое-где еще и теперь они забираются на нивы лакомиться кукурузой (например, близ Колашина). Крупный дикий зверь разбежался из Ч. во время последней войны, а потом снова стал собираться сюда. В особенности много волков и медведей перебежало в Ч. в 1882 и 1883 гг. из Герцеговины, когда там поднялось волнение против Австрии. Кроме упомянутых видов, водятся еще лиса, куница, выдра; иногда попадается рысь и очень редко дикая кошка, также редко белка и еще реже горностай, затем хорек и ласка; по рассказам, водятся и шакалы. О мышах, крысах, кротах и подобных им говорить не приходится. Из домашних четвероногих держат лошадь (своей особой породы нет), кое-где ослов и мулов; крупный рогатый скот почти везде одинаковый; свиньи двух пород (одна местная, другая из Сербии).

Население. В Ч. насчитывается приблизительно 240000 жителей, около 22 человек на 1 кв. км. Все население православного исповедания, за исключением 5000 албанцев-католиков и 15000 мусульман-албанцев и сербов, живущих в Приморье, у Подгорицы и в области Кучей. На юге около Скадрского озера живут православные албанцы. Есть еще незначительное число цыган. Туземцы зовут себя черногорцами (по-сербски Црногорац, жен. Црногорка, множ. число Црногорци). О них — см. Черногорцы. Еще недавно Ч. делилась по племенам даже и в административном отношении. Новое административное деление ослабило прежнее значение "старых" племен, хотя это слово уже издавна в Ч. имело значение больше "территориальное, чем родственное" (см. Bogišić, "Sbornik sadašnih pravnich običaja", ńтр. 514); но зато менее значительные, тоже племенные группы приняты были за административные единицы. В настоящее время вся страна делится на нахии; во главе каждой стоит "управитель", с титулом воеводы или окружного капетана. Нахии, в свою очередь, распадаются на "племена", представителями которых являются капетаны городов-варошей и племен, соединяющие в своих руках власть административную и судебную. Нахий всего 10. Всех "племенных капетанов" 79. Населенных пунктов, носящих название и имеющих подобие городов, но в сущности представляющих собой большие больше других разросшиеся деревни, в Ч. всего 19. Главный город всего княжества — Цетинье; затем наиболее населенные города — Подгорица, Никшич (3500 жителей), Ульцинь (итал. Дульчиньо, 5000 жителей), Бар (итал. Антивари, 1500 жителей), Колашин (1500 жителей) и Данилов-град (1100 жителей). Правительственные больницы в Цетинье и Никшиче, частная в Подгорице, с хорошим врачебным персоналом; в 5 городах окружные врачи. Всего врачей 10.

Черногорская церковь есть самостоятельная (автокефальная) часть православной церкви. Во главе ее стоит митрополит цетинский, епископ захумско-рашский, имеющий свою резиденцию в монастыре Острог. Вся страна делится на 15 протопресвитерств и 138 приходов. До недавнего времени черногорское духовенство в обычное время (не во время отправления богослужебных обязанностей) не отличалось внешним образом от прочих черногорцев, так как носило обыкновенный черногорский наряд (так одевался и последний владыка черногорский Петр II Петрович); теперь введены рясы для белого и монашествующего духовенства и в обычное время. Прежде духовные лица, подобно мирянам, носили оружие и принимали деятельное участие в военных действиях черногорцев, иногда даже предводительствуя отрядами или "четами". Монастырей православных 11; главнейшие из них — Острог, Морача и Ждребаник. На основании § 27 Берлинского договора в Ч. господствует религиозная веротерпимость и полная равноправность вероисповеданий. В силу заключенной недавно с Ватиканом конвенции восстановлено католическое архиепископство для католиков (преимущественно албанцев) в Баре и в области Кучей. В силу той же конвенции католикам Ч. разрешено пользоваться при богослужении языком церковно-славянским. Черногорские мусульмане имеют своего главного муфтия, живущего в Подгорице.

Народное образование. Начало школьного дела в Ч. положено в монастырях. Одной из первых была школа, которую основал в 1833 г. владыка Петр II в Цетинье, вызвав для нее учителей из Каттара. Помещалась она в монастыре, и из воспитанников ее должны были рукополагаться священники; но уже в 1837 г. эта школа сделалась доступной для всех. В 1847 г. возникла и другая монастырская школа недалеко от Цетинья, в Добрской Келии. Князь Николай в 1863 г. основал 7 народных школ. Школы эти были четырехклассные; учили в них мальчиков преимущественно священники. Только в 1870 г. в цетинской школе получили образование первые 12 девушек. Учебники покупались в Австрии и Сербии; обучение было бесплатное. На основание и содержание богословского училища в Цетинье император Александр II пожертвовал в 1869 г. 8000 рублей ежегодно, а императрица содействовала основанию высшего девичьего училища (института), с ежегодной субсидией в 5500 руб., и, сверх того, из своих личных средств выдавала содержание директрисе. Благодаря всему этому, в народе все более и более распространялась любовь к просвещению, и в 1870 г. школ насчитывалось уже 31, не считая цетинских. Учителя подготовлялись к своей деятельности на двухмесячных курсах в Цетинье; позднее для этой цели была основана учительская семинария с трехлетним курсом. В настоящее время главным учебным заведением в Ч. является гимназия (в Цетинье), соединенная с богословско-учительской семинарией, при 9 преподавателях; там же находится девичий институт, во главе которого стоит всегда русская директриса. Плата за обучение в настоящее время обязательна для детей состоятельных родителей. Высшее наблюдение за школьным делом принадлежит областному инспектору училищ. В 1875 г. в Ч. было уже 51 училище, в том числе 13 четырехклассных и 1 трехклассная девичья школа с 40 ученицами. Всех учеников насчитывалось 2146 человек, учениц 97. В 1880-81 гг. (после войны) четырехклассных школ было уже 22, с 1180 учащимися; число это стало быстро возрастать, в 1889 г. школ было 53 (а в настоящее время еще несколько больше), с 74 учителями и учительницами. Телесное наказание в училищах не применяется.

Военное дело. Войско состоит из 8 бригад первого призыва (от 17 до 40 лет), которые разделены на батальоны (всего 45), а батальоны — на "четы" или сотни, каждая по 100 человек. Есть еще артиллерийская бригада с 15 батареями по 4 орудия. Из году в год определенное количество молодых черногорцев обучается военному делу в военных школах России и Италии. Войско не имеет определенной формы и носит национальный костюм. Воинской повинности подлежит каждый черногорец с молодых лет и до самой почти смерти. Первый разряд может выставить 30000 человек, второй разряд (10 батальонов) — 11000 человек, третий — 18000 человек. Постоянное войско, недавно организованное, состоит из 100 человек княжеской лейб-гвардии, 3 батальонов по 500 человек и около 600 человек для пограничной службы и войсковых мастерских. Остальные созываются только в военное время, но организация и офицерские чины сохраняется постоянно. Оружие (ружья систем Верндля и Крнка) получается от правительства. Укрепленными городами (воjени градови) считаются Бар, Ульцинь, Лесендра, Жабляк, Бесац, Спуж, Никшич и Колашин. В Реке устроены пороховой, оружейный и пулелитейный заводы, а в Цетинье — патронный завод. На море, в силу § 29 Берлинского трактата, Ч. не может иметь никаких боевых судов; гавани черногорские закрыты для военных судов всех народов. Морскую полицейскую и санитарную службу на черногорском Приморье несет, на основании того же трактата, Австрия, содержащая здесь с этой целью небольшой военный пароход. Даже на Скадрском озере у Ч. нет вооруженных судов, тогда как Турция держит там два военных парохода.

Земледелие. Как ни мало в Ч. удобной для посевов земли, тем не менее у черногорцев есть и хлебопашество, и сенокосы, и огороды, и виноградники. В общем на 1 душу приходится около 1 рала пахотной земли (¹/₇ нашей казенной десятины), а сенокосов — менее ¹/₄; но есть места — например вся Катунская нахия, Кучи, Братоножичи, где положительно косой негде махнуть. Обработанная земля почти всегда огорожена невысоким забором или валом из камней сухой кладки, или живой изгородью из колючего кустарника, или хотя бы одним рядом камней по границе владения (мргинь). Значительная часть нив создана искусственно: на бесплодные или почти бесплодные горные площади и террасы приносится сгребаемая из горных расщелин земля, применяется унавоживание; так как нивы зачастую занимают слишком покатый склон горы, то нередко приходится весь бок горы разбивать на несколько десятков террас, накладывая на нижнем конце отведенного для площадки места каменную стену, иногда в рост человека, и заполняя каждое такое пространство до формы ровной площадки, чтобы дождевая вода, попадая с вершины горы, орошала одну за другой площадки, но не проносилась по ним потоком и не сносила с них плодородной земли. Ввиду такой трудности устроить ниву, черногорец дорожит малейшим клочком удобной для пахоты земли, иногда встречаются крошечные круглые или квадратные площадки обработанной земли где-нибудь в воронкообразном углублении. Такие "нивы", напоминающие собой больше всего ящик или коробку с насыпанной землей, разрабатываются всегда ручным способом, потому что на такой "ниве" паре волов с ралом или плугом трудно обращаться, да спустить туда и оттуда поднять волов нет возможности. Дорожа пахотной землей, черногорцы принимают меры и к правильному орошению, и к защите ее от излишней воды и вредных наносов. С этой целью у них выработались строгие правила, урегулированные новым гражданским законником (1888), относительно того, кто, когда, где и при каких условиях имеет право отвести реку или ручей, направить течение на свое поле или пустить дальше и т. д. Землю пашут в Ч. ралом (вроде нашей сохи), на паре волов; плуг употребляется только в Никшиче. Время пахоты и посева определяется местностью и ее климатическими условиями: в Цетинье, например, лежит еще снег, когда в Реке полевые работы уже в полном разгаре. Сеется, садится и поспевает здесь на высоких местах все, что поспевает в средней Европе, а на низких — то, что может родиться в южной Европе, если только позволяют почвенные условия. Многие овощи, распространенные в России и в Западной Европе, например свекла, морковь, репа, редька, едва известны в Ч. по имени. С некоторого времени входят в употребление салат, помидоры, цветная капуста, редиска и т. п. В тех местах, которые были под турецким владычеством, сеют в большом количестве красный перец (паприка), баклажаны, бамии, тыквы разных родов; картофель вводится лишь со времени присоединения этих мест к Ч. Из хлебных растений сеются ячмень, овес, рожь, греча, пшеница и кукуруза; овса сеют мало, лошадей кормят ячменем, из которого в некоторых местностях пекут и хлеб; гречу кое-где также употребляют для хлеба, хотя, по большей части, не умеют обдирать шелуху; больше распространена рожь, еще больше пшеница, а всего больше кукуруза, которая составляет в разных видах главную пищу почти всей массы черногорского народа, она по преимуществу и называется "жито", хотя этим же именем обозначаются в разных местах и другие виды хлебных растений — и рожь, и пшеница, и ячмень. Затем сеется просо обыкновенное и турецкое. Сеют и стручковые растения, чаще всего — чечевицу; в окрестностях Подгорицы и в Цермнице сеют угольчатый горошек серо-зеленого цвета (Lathyrus sativus — Platterbse), а в Цермнице — особый горошек белого цвета (бидж), нежный и вкусный; нашего гороха мало, только в огородах. Более распространены бобы, которые сеются осенью и созревают очень рано. Фасоль сеется в огороде и при доме, но чаще всего среди кукурузы, после первого окапывания, так что стебель кукурузы служит вместо тычинки. Важным подспорьем является картофель, принесенный в Ч. из Австрии предпоследним владыкой черногорским, Петром I. Картофель теперь разводится разных сортов (ранний и поздний, белый и розовый, круглый и длинный и др.), но народ различает только два сорта: русский (родится в холодных местах, очень рассыпчатый) и черногорский. Вообще картофель в Ч. родится хороший и в изобилии, так что идет даже в продажу в Приморье, и теперь вплоть до Дубровника ему отдается преимущество перед туземным. Прежде житницей Ч. считалась та часть ее, которая называется Брда, теперь же и другие места страны и вновь присоединенные ее части тоже дают хороший урожай. Сена собирают немного, да и то сеянное (клевер), хотя по местам кормовые травы встречаются и в диком состоянии (клевер, горошек и разные злаки). Собирают еще траву "виги", питательную, но жесткую настолько, что лошади набивают ей зубы. Эта трава растет клочками между скал; собирание ее сопряжено с большими трудностями и даже опасностью. Огородничеством в Ч. занимаются исключительно в городах и их окрестностях, например в Подгорице, Реке, Баре, Ульцине. Повсеместно разводится капуста, в которой также различается "русский" сорт. За капустой идут лук и чеснок, употребляемый здесь в меньшем количестве, чем другие виды лука; есть еще особый вид луковичного растения (праса), листья которого, в качестве приправы, придают кушанью сладковатый вкус. Разводятся еще табак, конопля, лен и марена. Садоводство, в настоящем смысле слова, в Ч. вовсе не развито: садят всевозможные фруктовые деревья и затем ими вовсе не занимаются, разве иногда подрежут да пообчистят засохшие ветви. Впрочем, черногорцы охотно занимаются прививкой плодовых деревьев и в особенности любят соединять между собой различные роды и виды: черешню, например, прививают к крушине, яблоко — к тутовому дереву, а иногда даже и прямо к не фруктовому. Лучше всего растет и привлекает внимание правительства слива, преимущественно черная, из которой гонят ракию (водку). Затем прекрасно растет айва (дуля), идущая на приготовление варенья, и отчасти яблоня, но яблоки очень крепкие и не сочные. Гранаты и смоквы растут даже в диком состоянии. Гораздо больше распространены виноград и маслина, а также тутовое дерево, которое здесь уживается прекрасно даже на значительной высоте и среди голых скал и рано поспевающие плоды которого составляют первое лакомство черногорца; главное значение этого дерева — питать шелковичного червя. Как на винограде, так и на шелковичном черве (через привозные из Италии семена тутового дерева) появились за последние два десятилетия губительные болезни. В связи с садоводством и огородничеством находится и пчеловодство, в старые годы сильно распространенное в Ч., но тем не менее не вышедшее из первобытного состояния. За пчелами и ульями здесь нет никакого ухода; даже и на зиму они не убираются куда-нибудь в закрытое место. Хотя пчелы и дают большое количество меда и воска, но торговля этими продуктами незначительна: только часть меда и воска продается в города, другая остается для домашнего употребления. Лет 20 тому назад в Ч. насчитывалось 15000 ульев (приблизительно на 20000 домов). На своих участках поселяне собирают бухарицу (цветы персидской ромашки — против насекомых), сумак (иначе руя, Rhus cottinus; служит для выделки и окраски сафьянов и др. кож) и лавровый лист. Лесного хозяйства в Ч., собственно говоря, не существует; эксплуатация лесов не всегда и не везде разумна, местами уже не видно деревьев там, где прежде, судя по названию места, был лесок. Правительство начинает принимать меры к сохранению и правильной эксплуатации существующих лесов и к облесению новых мест. Больших лесов вообще нет; в старой Ч., за исключением высоких гор, не существует не только лесов, но и вообще крупных деревьев, годных для постройки. Самое распространенное и любимое дерево черногорца — бук, всегда растущий группами; затем идут ель, косцела, клен и тис, вяз, липа, дуб.

Скотоводство имеет огромное значение в экономической жизни черногорцев: скот составляет главное богатство по крайней мере для половины Ч. Где недостает хороших пастбищ и нет возможности прокормить летом свой скот дома, там отправляют стада в чужие руки, иногда довольно далеко, чтобы только получить половину от приплода и молочных скопов. Скотоводство дает черногорцу и продукты для питания, и материал для изготовления одежды, и средства (от продажи) для удовлетворения всех остальных потребностей, начиная с уплаты государственной подати и кончая содержанием церкви, школы и т. д. И тем не менее, скотоводство остается до сих пор при старых способах, напоминая пастушеский быт кочевых народов, хотя князем Николаем I и делались попытки ввести в своем хозяйстве более рациональные способы ведения дела, чтобы дать добрый пример народу. Основу черногорского скотоводства составляют овцы и козы; крупный рогатый скот держат только в таком количестве, какое необходимо при хлебопашестве как рабочая сила; лошадей держат главным образом для переноски тяжестей, но их с успехом заменяют в некоторых местностях ослы и лошаки. До последнего времени в Ч. дороги были почти непроходимы для лошадей ("пешком час, а на лошади полтора"), и потому лошадей держали почти исключительно главари да богатые люди для собственного удовольствия, да и воды и сена хорошего не всегда и не везде можно было достать. Теперь, с проведением нескольких хороших дорог, количество лошадей, по-видимому, увеличивается. Больше всего держали и держат лошадей в Пиве, Дробняках и Васоевичах, где нет скал и горы покрыты землей, где всюду есть вода и отличные пастбища; здесь до последней войны почти в каждом доме была лошадь, а некоторые имели лошадей 10 и более, целый завод; но война разорила эти места и лошади частью погибли, частью были распроданы. Свиней в Ч. мало, так как дубовых лесов нет, да слишком мало и хлеба, и пищевых отбросов, годных для корма. Держат свиней, главным образом, летняне, отличающиеся вообще хозяйственностью, и в нижних частях Речской нахии и в окрестностях Жабляка, где есть затопляемые места с болотными травами, кореньями которых и питаются свиньи. За стадами ходят обыкновенно молодые люди, парни и девушки, а зачастую даже мальчики и девочки 6-8 лет. Исключение представляют большие стада (с преобладанием крупного скота) и местности пограничные или небезопасные: в этих случаях нужны бывают и взрослые пастухи. Особенность черногорского скотоводства представляет летнее переселение стад на более или менее отдаленные от селений горные пастбища, высокие "планины", где каждое племя, род, село, братство и даже иногда отдельные лица имеют свои определенные пространства — "катуны" — и у каждой семьи поставлены летние хаты и устроены места для скота; каждая такая группа (обыкновенно молодежь обоего пола), под руководством старшего "чобана" и "планинки", заведующей молочным хозяйством (обыкновенно это бывают муж и жена, но не самые старшие в семье или роде, так как те остаются хозяйничать дома, в селе), здесь проводит значительную часть года. Эта катунская жизнь, по словам отличного знатока Ч. — П. А. Ровинского — составляет наилучшее время в жизни каждого черногорца.

Обрабатывающая промышленность в Ч. ограничивается почти исключительно продуктами домашнего производства. Женщины прядут, ткут и шьют принадлежности как мужского, так и женского костюма. Особых фабрик и даже мастерских для этого не существовало до самого последнего времени. К фабрично-заводским заведениям можно отнести мельницы и сукновальни, которыми пользуется население той или другой местности для приготовления муки, сукна и войлока из собственных продуктов. Более приближаются к фабричному типу лесопильни, маслодавильни, сыроварни и т. п., так как их изделия поступают в продажу; но таких учреждений в Ч. мало и правильной статистики им не ведется.

Не существует также статистики по торговле, которая ограничивается незначительным вывозом кое-каких сырых продуктов и еще меньшим ввозом. Вывозится скот, шерсть овечья, кожи, сыр, рыба (уклева из Скадрского озера), сумак, мед, вино и плоды — в общей сложности на сумму около 1179 тыс. австрийских гульденов. Ввозится хлеб, оружие, мануфактурные товары — всего на сумму 1405 тыс. австрийских гульденов.

Большие шоссированные дороги проложены только в последние два десятилетия и служат главнейшими путями сообщения и для пассажирского передвижения, и для торговли. Эти пути идут между городами Котор-Негуш-Цетинье-Река, Вирпазар-Бар, Подгорица-Данилов-град, Подгорица-Плавница на Скадрском озере. Во всех других местах грузы и товары перевозят исключительно вьючным способом, на конях, лошаках и ослах по горным крутым и головоломным тропам. В городах Баре, Ульцине и у Св. Николая на Бояне существуют казенные пристани или порты и учреждены правительственные портовые капитаны черногорские. В Цетинье в министерстве внутренних дел существует и департамент морского ведомства. На море у черногорского правительства есть большой пароход "Ярослав", подаренный Россией. Кроме него, в Баре и Ульцине пристают только пароходы австрийского Ллойда и дубровницкого пароходного общества. Парусных судов под черногорским флагом плавает около 150, преимущественно каботажного плавания; они принадлежат албанцам-мусульманам и, как исключение, католикам из Ульцина и Бара. Они ходят по Адриатическому и Эгейскому морям до Черного моря. На Скадрском озере имеются княжеский пароход "Даница" и частная паровая лодка, поддерживающие правильное сообщение между Рекой, Вирпазаром и Скадром. По 29 ст. Берлинского договора Ч. предоставлена полная свобода плавания по Бояне от Скадрского озера до моря и обратно, но свобода эта стеснена частыми спорами с турками. Парусные и гребные суда, плавающие по Бояне и Скадрскому озеру, отличаются своим примитивным устройством.

Почта и телеграф. Почтовых бюро в стране всего около 10; немногим больше телеграфных станций; длина телеграфной линии всего около 500 км.

Ч. не имеет собственной монеты; в стране свободно циркулирует звонкая монета разных государств, серебряная — преимущественно австрийская, вытесняющая теперь даже турецкую, а золотая — всех государств.

Суд. Все тяжебные и вообще судебные дела, возникающие в селениях, разрешаются в первой инстанции местными кнезами, т. е. сельскими старшинами или главарями. Затем в стране насчитывается около 40 судов, причем в 4 или 5 главнейших городах существуют окружные суды; высшей инстанцией является "Велики Суд" в Цетинье, состоящий из 5 членов, а последнюю инстанцию и апелляционный суд совмещает в себе абсолютный монарх — князь черногорский.

Административное деление — см. выше.

Периодическая печать. В цетинской типографии печатается единственная в стране газета и в то же время официальный (или официозный) орган: "Глас Црногорца"; затем издаются журнал министерства народного просвещения: "Нова Зета" и календарь-ежегодник "Грлица".

Герб черногорский состоит из двуглавого серебряного орла, на головах которого золотая корона с крестом, а в лапах — скипетр и корона; грудь его закрыта лазоревым щитом, в котором, на зеленом основании (нижняя часть щита) — леопардообразный лев, идущий налево. Государственные цвета — красный и белый; княжеский штандарт — красный с большим белым крестом, посредине которого литеры Н. I. (Николай I); военный и торговый флаг — красно-сине-белый, со штандартом в верхнем углу. Орден Даниила учрежден в 1853 г. первым черногорским князем Даниилом. Свою настоящую форму орден получил в 1855 г. Князь Николай I установил три степени его: большой крест (голубой крест с красной каймой на серебряной звезде), командорский и кавалерский (оба черные); лента белая, с узкими красными кантами. Затем есть семейный орден "Св. Петра". Очень высоко ценится золотая медаль Милоша Обилича за храбрость ("Обилића") и различные серебряные медали "За jунаштво", "За вjepy и слободу" и др.

Литература. Ровинский, "Черногория в ее прошлом и настоящем. География. — История. — Этнография. — Археология. — Современное положение" — капитальный труд, долженствующий (в полном своем виде) дать самую обстоятельную картину Ч. во всех отношениях, издается Императорской академией наук; до сих пор вышли I и II т. (СПб., 1888 и 1897); В. Караджич, "Montenegro und Montenegriner" (Штутгарт, 1837); А. Попов, "Путешествие в Черногорию" (СПб., 1847); Wilkinson, "Dalmatia and Montenegro" (Лондон, 1848; по-немецки: Лейпциг, 1849); Páić und Scherb, "Crna-gora, eine umfassende Schilderung des Landes und der Bewohner v. Montenegro" (Загреб, 1851); J. G. Kohl, "Reise nach Istrien, Dalmatien und Montenegro (Дрезден, 1851; 2 изд., 1856); X. Marmier, "Lettres sur l'Adriatique et le Montenegro" (1854); J. Vaclik, "La Souverainité du Montenegro" (П рага, 1858); В. Макушев, "Задунайские и Адриатические славяне" (СПб., 1867); архимандрит Никифор Дучић, "Црногора" ("Гласник Српск. учен. друштва", 1874, XL); G. Rasch, "Vom Schwarzen Berge" (Дрезден, 1875); Frilley et Jovan Wlahovitj, "Le Montenegro contemporain" (Париж, 1876); К. Петкович, "Черногория и черногорцы" (СПб., 1877); Spir. Gopčević, "Montenegro und Montenegriner" (Ëейпциг, 1877); B. Schwarz, "Montenegro" (II изд., Лейпциг, 1888); Hassert, "Reise durch Montenegro" (Вена, 1893); его же, "Die Landschaftsformen von Montenegro" (в Petermans "Mitteilungen", Вт. 40, стр. 40 и сл., Гота, 1894); барон H. Каульбарс, "Заметки о Черногории" (СПб., 1881). Подробная карта Ч. издана русским генеральным штабом; прекрасная карта (1:294000) приложена к I т. сочинения П. А. Ровинского; новая специальная карта Ч. (на 19 листах, в масштабе 1:75000) издана Императорским королевским военно-топографическим институтом в Вене в 1893 г.

История. 1) Ч. до получения самостоятельности (до 1355 г.). Территория нынешней Ч., в древности заселенная фрако-иллирийцами, была завоевана римлянами около времени Р. Х. и под именем Диоклеи вошла в состав провинции Далмации; в те времена существовали в ней города Диоклея (Дукля), Медеон (Медун) и др. В VI-VII вв. она была занята сербами, пришедшими с севера по приглашению Византии, и совершенно ославянилась; только на юге ее славянское население было смешано с албанским, а в некоторых городах долго жили греки. Ч. в Сербском государстве составила особую жупу (волость), управлявшуюся своими жупанами, но признававшую великого (сербского) жупана; зависимость от него была почти совершенно фиктивной. Жупа эта с весьма давних времен называлась Зетой. Впрочем, территория Зеты далеко не совпадала с территорией нынешней Ч.; на юге она простиралась до города Дураццо (Драч), на севере ее граница шла южнее, чем ныне. Иногда власть Зеты простиралась и на Герцеговину. Название Ч. гораздо новее, хотя и оно восходит по крайней мере к XV в., если не к более ранним временам (оно встречается в договоре между сербским деспотом Юрием Бранковичем и Венецианской республикой 1435 г.); им обозначалась северная часть Зеты, т. е. область, весьма близко совпадающая с нынешней Ч. Столицей Зеты был город Скадр (Скутари); другие города, существовавшие уже к Х в., — Жабляк, Подгорица, Оногашт (Никшич). Христианство распространилось в Зете в IX-Х вв. Черногорская церковь находилась в зависимости то от Рима, то от Византии и склонялась то на сторону одного, то на сторону другой. После разделения церквей в ней господствовало православие, но был распространен и католицизм; много сторонников имела также богумильская ересь. В IX-XI вв. Зета не раз вынуждена была вести войны с болгарами и несколько раз была опустошена ими. Могущественный жупан Зеты, Владимир (начало XI в.), именовавший себя кнезем и кралем, вел борьбу с Самуилом болгарским, был взят в плен и убит. В XII в. Стефан Неманя, происходивший из Зеты, но достигший положения великого жупана и краля сербского (1159-95), сломил самостоятельность отдельных жупанов и объединил Сербию. С тех пор, в течение двух веков, Зета составляла как бы провинцию Сербского королевства; сербские крали назначали ее жупанами своих сыновей или родственников. При Стефане Душане (1336-55), когда архиепископ сербский был возведен в звание патриарха, зетская епископия поднята на степень митрополии (1346) и вместе со всей сербской церковью приобрела независимость от Византии. Население Зеты в это время было почти исключительно земледельческое; небольшое число земель принадлежало крестьянам-собственникам, большая часть принадлежала кралю, жупану, церквам, монастырям и местным властелям. Земли обрабатывались членами двух низших сословий — себрами и меропхами исполу, — или на начале барщинном. Ни себры, ни меропхи, однако, не были в точном смысле крепостными; они пользовались полной личной независимостью, принимали участие в пороте (суде присяжных), хотя уголовное право признавало очень значительное различие между сословиями; так, если властель убивал себра, то платил 1000 перпер, а если себр убивал властеля, то кроме штрафа в 300 перпер ему отрубались обе руки. Состав присяжных тоже различался в зависимости от сословного положения истца и ответчика. После смерти Стефана Душана, при его слабом сыне Уроше (1356-67), началось разложение Сербского королевства, и Зета выделилась в самостоятельную политическую единицу.

2) Ч. при Бальшичах (1356-1421) и Черноевичах (1427-1516). Еще при жизни Стефана Душана, а еще более после его смерти один из зетских властелей, воевода Бальша, благодаря своей добросовестности в качестве судьи и храбрости в качестве военачальника, приобрел авторитет в значительной части Зеты; в 1367 г., после смерти Уроша, он провозгласил себя господарем Зеты. Фактически он был совершенно независим от Сербии, но власть его признавалась не во всей Зете, и значение ее было невелико; воеводы отдельных племен плохо подчинялись ей. Она увеличилась при его сыне Стратимире (1368-73), расширившем подвластную ему территорию. Смерть его вызвала борьбу между его братьями Георгием I и Бальшей II, которые претендовали на власть в силу старшинства в роду, и его сыном Георгием II. Борьба окончилась соглашением, в силу которого Зета была разделена между ними тремя; но после смерти Георгия I (1379) и Бальши II (1385) без мужского потомства она соединилась в руках Георгия II (1373-1405), который подчинил себе всю Зету и даже город Котор (Каттаро). Во время войны Сербии с Турцией Георгий II пошел на помощь сербскому королю Лазарю Гребляновичу, своему тестю, но к моменту битвы на Косовом поле (1389) поспел только его передовой отряд, который там и погиб; сам Георгий опоздал и потому вернулся благополучно. Сражение на Косовом поле (1389), сломившее самостоятельность Сербии, для Зеты имело двоякие последствия: с одной стороны, туда переселилось множество сербских беглецов и Зета стала казаться оплотом независимости славянских народов на Балканском полуострове; с другой стороны, венецианцы захватили Драч (Дураццо) и крепость Леш (Алессио) и принудили Георгия продать им Скадр (Скутари) за ежегодную ренту в 1000 цехинов (около 12000 франков). После смерти Георгия II власть перешла к его сыну Бальше III (1405-21). Скадр, недовольный венецианским господством, передался Бальше, что вызвало войну с Венецией. Венецианцы овладели Будуей и Антивари; Бальша успел отнять обратно последний, но вслед за тем был взят в плен; через несколько месяцев он бежал и вернулся во главе венгерской армии, с помощью которой нанес венецианцам несколько поражений. По миру, заключенному в 1406 г., Венеция, признав Бальшу господарем Зеты и возвратив ей Скутари и порт Дульциньо, получила Будую и Антивари, за которые должна была уплачивать ежегодную ренту в 1000 цехинов. Едва была окончена эта война, как Бальше пришлось отражать нападение турок на его владения, что он и исполнил с успехом. Через несколько лет венецианцы соединились с турками и направили свои войска на Скутари. Война с переменным успехом, при страшном напряжении народных сил Зеты, длилась 4 года (1416-20) и не имела определенного результата; территория Зеты осталась почти неизменной, и Венеция возобновила уплату ренты. После заключения мира Бальша отравился в Сербию, но в дороге умер, быть может, отравленный венецианцами. Племянник деспота сербского, Юрий Бранкович, несколько времени управлял Зетой, как леном Сербии; он вел новую войну с Венецией, в которой потерял Дульциньо и Скутари, но сохранил право на ренту. В 1427 г. смерть Стефана Лазаревича вызвала Бранковича в Сербию, где он сделался деспотом, а в Зете воеводой и князем был признан сподвижник и зять Бальши, Стефан Черноевич. По пониманию политических условий он стоял значительно выше других правителей Балканского полуострова того времени, занятых мелкими личными раздорами. Для него было ясно то, чего совершенно не понимали византийские императоры, губившие Сербию при помощи турок: он понимал, что главный враг, против которого следовало напрячь все силы — турки, и везде искал союзников против них. Властителем соседней Албании был в это время Георгий Кастриот, при переходе в мусульманство получивший имя Скандербега (см.). Связанные узами дружбы и родства (Черноевич был зятем Скандербега), Черноевич, в течение 40 лет управления страной (с 1427 г.; год смерти около 1467-71), и Скандербег (1443-67) в постоянном согласии и союзе отстаивали независимость своих стран от турок и венецианцев. Черноевичу пришлось отстаивать независимость Зеты и от других врагов, а именно от герцога Герцеговины, Стефана Косача, который нашел это время удобным для сведения старых пограничных счетов между Зетой и Герцеговиной и отнял у первой некоторую часть ее территории на севере. Таким образом, Зета была сведена к тем границам, в которых она, с небольшими временными изменениями, оставалась 4 столетия (до 1878 г.); на юге она простиралась только до северного берега Скадрского Блата (Скутарийского озера); на западе она была совершенно отрезана от моря, на севере ее граница шла южнее Никшича, который принадлежал Герцеговине, впоследствии — туркам. С тех пор стало входить в употребление название Ч. Столица была перенесена в Жабляк. Сын и наследник Стефана, Иван, называвшийся уже с прибавкой турецкого титула Иванбег († в 1490 г.), продолжал политику отца и усиленно защищал свою родину, ища возможных союзов. Когда в 1474 г. Сулейман-паша с 70000 войском подступил к Скадру, венецианцы обратились за помощью к Иванбегу, и он помог им разбить турок наголову, несмотря на злобу, которую он питал к ним. То же самое повторилось в 1478 г., когда на Скадр пошел сам султан Магомет II. Иванбег разбил его арьергард и отрезал обоз; но венецианцы заключили с султаном мир, вследствие чего тот двинулся на Жабляк и занял его. Несмотря на значительный перевес турецких сил, Иванбег сумел через два года внезапным нападением уничтожить оставленный в Жабляке гарнизон и завладеть городом вновь; но скоро он был окончательно (до 1878 г.) потерян (как и Подгорица). Иванбег в 1484 г. перенес столицу Ч. в Цетинье. В том же году он основал в Ч. первую типографию (значительно раньше, чем в Москве и чем где бы то ни было на Балканском полуострове), в которой печатались церковные книги. Иванбегу наследовал его сын Георгий. История правления этого господаря и кнеза Ч. весьма смутна. Он несколько раз ездил в Венецию, вероятно, для заключения союза против турок; несколько раз отражал более или менее удачно турецкие нападения. Его брат Станиша и с ним несколько черногорцев приняли магометанство и таким образом "потурчились". Были ли они посланы заложниками в Константинополь и там были принуждены сделать это, как рассказывают одни источники, или Станиша стал мусульманином из вражды к брату, в расчете получить поддержку от турок и завладеть Ч., как рассказывают другие, или, наконец, он рассчитывал сыграть в Ч. ту роль, которую в Албании сыграл Кастриот-Скандербег — неизвестно; во всяком случае турки признавали его князем Ч., но черногорцы не признавали. От него и его товарищей пошло распространение магометанства в Ч.; черногорские предания считают всех магометан в Ч. прямыми потомками товарищей Станиши, хотя, в действительности, магометанство распространялось и помимо них. С занятием турками Боснии в 1463 г., потом Албании и Герцеговины, Ч. была почти совершенно окружена турецкими владениями; только узкая прибрежная полоса земли оставалась еще в венецианских руках, но и та (Дульциньо и Антивари) в 1571 г. была захвачена турками (за исключением Каттаро, остававшегося до 1797 г. в венецианских руках). Ч. была исключительно земледельческой страной, питаясь продуктами своего земледелия, скотоводства и рыболовства и даже вывозя их на продажу в Венецию. Все мануфактурные товары и даже все оружие, кроме отбитого на поле битвы, а также порох или, по крайней мере, серу для пороха (селитра имелась в Ч.) Ч. должна была покупать в Венеции; полное прекращение сношений с ней поставило бы Ч. в чрезвычайно тяжелое положение. Магометане - черногорцы стремились спасти ее подчинением Турции; православное большинство этого не желало, предпочитая борьбу до последней крайности. В 1516 г. Георгий уехал в Венецию и с тех пор не возвращался; таким образом, прекратилось господство династии Черноевичей.

3) Ч. при владыках из разных родов (1516-1697). Единственной властью остался митрополит Вавила. Уже при Иванбеге митрополия, вместе с княжеским двором, была перенесена в Цетинье; владыки пользовались весьма большим влиянием и в светских делах; господарь советовался с ними как при назначении должностных лиц, так и при ведении войн. Еще больше роль владык усилилась при сыне Иванбега, Георгии. Таким образом, переход в руки митрополита всей той сравнительно небольшой светской власти, которой при патриархальном характере жизни пользовался кнез, не представлял какого-нибудь крупного переворота. Ч. по-прежнему представляла как бы федерацию почти совершенно самостоятельных племен, живших обособленной жизнью; племена эти управлялись своими главарями (носившими имена воевод, кнезей, сердарей), ведавшими администрацию, суд, военное дело; их избирали народные скупштины, на которые сходилось все способное носить оружие племя. Нередко племена вступали между собой в кровопролитную войну, причиной которой обыкновенно была кровная месть; войны длились целыми годами; нередко в состоянии войны находились и отдельные села в пределах одного племени. Время от времени собиралась и общечерногорская скупштина, на которой могли присутствовать все взрослые черногорцы; здесь решались споры между отдельными племенами, обсуждался вопрос о войне с турками, а в случае смерти владыки избирался из духовного сословия страны новый, который затем получал рукоположение от сербского патриарха. Таким образом, Ч. стала теократической республикой, сохранившей (и даже усилившей) свой патриархальный демократизм. В период между 1526 и 1697 гг. было 15 владык. Весь этот период наполнен борьбой Ч. за свою независимость от Турции. Постоянная партизанская война выработала из черногорца тип неустрашимого и неутомимого воина, превосходно владеющего холодным и огнестрельным оружием, не теряющегося ни при каких обстоятельствах, всегда предпочитающего смерть плену. Венецианцы, еще задолго до потери Дульциньо и Антивари переставшие уплачивать Ч. ренту в 1000 цехинов, тем не менее очень дорожили Ч. как оплотом против распространения турецкого владычества и нередко поддерживали ее денежными субсидиями и подарками оружия, хотя в то же время не отказывались от надежды прибрать ее к своим рукам. Уже за время правления Черноевичей и еще больше при владыках в Ч. произошел довольно важный экономический переворот. Как сербские крали, так и собственные господари подрастеряли свое земельное имущество, которое постепенно перешло в руки общин и отдельных семей; только церкви и монастыри сохранили еще значительные поместья. Леса, пастбища, мельницы принадлежали по большей части общинам, пахотная земля и виноградники — отдельным семьям. Но та самая причина, которая способствовала возвышению военного духа черногорцев, привела к тому, что земледельческая культура оставалась постоянно на одном уровне; занятые войной и охотой, черногорцы стали смотреть презрительно на всякий труд, оставляя его на долю женщин. В 1684 г., когда, после поражения турок под Веной, Австрия, Польша и Венеция начали войну с Турцией, они пригласили к участию в ней также и Черногорию, которая с радостью приняла предложение. Во время этой войны черногорцы одержали в близлежащих местностях несколько побед; но в 1690 г. великий визирь Сулейман-паша вторгся в Ч., взял и сжег Цетинье и несколько деревень, собрал значительную дань с других и, обязав платить такую дань и впредь, удалился. Сколько времени платили дань и платили ли ее вообще черногорцы, — в точности неизвестно. Во всяком случае, в 1697 г., когда на митрополичью кафедру был избран молодой Ника Петрович из племени Негушей, в монашестве Даниил, то черногорцы этой дани уже не платили.

4) Ч. при владыках рода Петровичей из Негушей (1697-1851). Молодой владыка принял рукоположение от изгнанного турками патриарха Арсения Черноевича, жившего в Венгрии. Независимое его поведение вызвало негодование турок, и они отмстили ему. Когда в 1701 г. Даниил, получив предварительно разрешение от скутарийского паши, прибыл в Подгорицу для освящения тамошней церкви, он был изменническим образом захвачен турками и предназначен к посажению на кол; паша согласился его освободить за значительный выкуп, но пока этот выкуп, собранный с большим трудом в Ч. и Герцеговине, не был ему доставлен, Даниил был повешен за руки в городских воротах и в таком положении оставался несколько дней. По возвращении на родину, он собрал народную скупштину и предложил ей своего рода Варфоломееву ночь: в ночь на Рождество в 1702 г. должны были быть истреблены в Ч. все турки, т. е. собственно потурченные черногорцы. Предложение обсуждалось открыто на громадном народном собрании, но тем не менее лишь в немногих местах оно заблаговременно дошло до сведения обреченных на жертву людей, которые могли принять некоторые меры для самообороны. Тем не менее в назначенную ночь резня совершилась; несколько тысяч черногорцев-магометан было убито, в одних местах без организованного сопротивления с их стороны, в других — после сопротивления; многие успели бежать. Только через 4 года турки собрались отмстить и произвели нападение на Ч. из Никшича, но были разбиты и отступили.

В 1711 г. совершилось событие, имевшее громадное влияние на судьбы Ч.: в нее прибыл посланником от Петра Великого русский полковник, герцеговинец по происхождению, Михаил Милорадович. Черногорцы узнали, что существует сильная православная держава, интересующаяся ими. Петр Великий, ввиду своей войны с турками, предлагал в особом письме к черногорцам поддержать его нападением на Турцию, обещая за это награду от Бога и "милость от нас; не только вознаграждены будут все издержки, но и каждый получит по своей заслуге и по желанию (sic), так как для себя мы не оставляем иной славы, как только быть в состоянии освободить от ига неверных христианские народы". Черногорцы с радостью приняли предложение; быстро сформированные отряды осадили Никшич, Жабляк и Подгорицу, которые уже были готовы сдаться, когда пришла весть, что Петр, окруженный турками на Пруте, заключил с ними мир, в котором не выговорил ничего для черногорцев. Одновременно Венеция, дорожа торговлей с Турцией, закрыла свои базары для черногорцев. Турция двинула значительные силы против Ч. и освободила осажденные крепости. Через некоторое времени великий визирь Нуман-паша зазвал к себе черногорских главарей для мирных переговоров и умертвил их, затем двинулся на Цетинье, который взял после упорного пятидневного боя и сжег; Венеция выдала ему до 600 спасшихся на ее территорию черногорских беглецов — мужчин и женщин; все они были избиты, кроме женщин, взятых в гаремы (1714). Однако и после этого турецкие войска не могли удержаться на территории Ч. Узнав об этом, Петр Великий отправил в Ч. своего посланника с письмом, в котором выражал сожаление по поводу страданий Ч. и объяснял, что он не мог помочь ей вследствие тяжелой войны с еретическим королем Швеции, но обещал возможную денежную помощь. Владыка Даниил тотчас же отправился в Россию (1715), где был приведен в восторг радушным приемом Петра Великого. Петр послал с ним в Ч. 160 золотых медалей со своим изображением для раздачи более храбрым, 5000 руб. на вспоможение всем разоренным и понесшим убытки и 5000 рублей в распоряжение владыки на восстановление разоренных церквей и монастырей. Он велел монахам Цетинского монастыря присылать каждые три года депутацию в Петербург "по милостыню", которую он определил в 50 0 руб., кроме путевых расходов для депутации. С тех пор Ч. получала и поныне получает субсидию от России.

Правление Даниила послужило поворотным пунктом и во внутренней жизни страны. С этих пор Ч. начала постепенно, хотя и очень медленно, терять свой патриархальный характер и обращаться в современное культурное государство, доныне, однако, сохраняющее немало патриархальных черт. Личные заслуги Даниила и укрепление его власти привели к тому, что отныне все владыки избирались из его рода (с 1697 по 1851 гг. их было 5), так что сан митрополита стал как бы наследственным; это подготовило создание светской власти князя из той же династии. Вместе с тем с XVIII в. началась ломка государственных учреждений. Первый крупный шаг был сделан в 1718 г., когда по договору с Венецией, по ее настоянию, якобы для того, чтобы освободить владыку от неподобающего его сану несения некоторых обязанностей, была учреждена особая светская должность гувернадура, переходящая по наследству, преимущественно для сношений с иностранными державами. Это должен был быть наследственный министр иностранных дел или, даже больше, светский правитель рядом с духовным, хотя во всяком случае роль его была меньше, чем роль владыки. Первым гувернадуром скупштина избрала Дьикана из племени Озриничей, но уже его сын уступил эту должность Радоничу из племени Негушей. Желая поставить гувернадура в зависимость от себя, Венеция устроила так, что местом пребывания его был назначен город Каттаро; она же стала платить ему жалованье. Государственный строй начал понемногу терять племенной характер; вместо племен, как государственных единиц, главное значение приобрели нахии — территориальные округа; их делами заведовали воеводы и сердари. Роль скупштин заметно уменьшилась; они созывались не столько для решения дел, сколько для выслушивания решений правительства. Вместе с тем постоянные денежные субсидии то от Венеции, то от России, то (позднее) от Австрии положили конец натуральному хозяйству Ч., заменив его денежным, что способствовало продажности должностных лиц. Венеция в особенности следила за тем, чтобы выдаваемые ею деньги расходовались на подкуп ее сторонников. Князь Ю. В. Долгоруков, посетивший Ч. в 1769 г., изображает черногорцев в своих "Записках" людьми жадными до денег, льстивыми к сильным и богатым, продажными и недобросовестными; он указывает на существующую будто бы продажу черногорцами жен и дочерей в турецкие гаремы и сомневается даже в прославленных воинских доблестях народа. Основанная в значительной степени на непонимании и на раздражении, созданном личными столкновениями, картина эта страдает сильными преувеличениями, но все-таки не лишена и доли истины.

В особенности печально было состояние Ч. при митрополите Савве, племяннике Даниила, избранном на его место после его смерти в 1735 г. Новый правитель был человек слабый, неспособный, не пользовавшийся уважением в стране, но вместе с тем экономный в том, что касалось его лично. В войне России и Австрии с Турцией 1736-39 гг. Ч. не приняла участия, несмотря даже на восстание в соседней Герцеговине. Когда война окончилась Белградским миром, то турки, подавив восстание в Герцеговине, вторглись и в Ч., но были разбиты, хотя Венеция поддержала их запрещением вывоза пороха в Ч. Опьяненные победой, черногорцы сожгли живьем 70 пленных турок. В 1742 г. владыка Савва поехал в Петербург к императрице Елизавете Петровне за обычной милостыней для монастыря; возвратился он через Берлин, где был любезно принят Фридрихом Великим. По возвращении на родину, он, под давлением скупштины, назначил соправителем своего двоюродного брата, архимандрита Василия. В 1750 г. он вовсе удалился от дел правления, и правителем остался Василий, которого ипекский (сербский) патриарх рукоположил в "архиепископы и экзархи св. престола сербского". Ему, как и его предшественникам, пришлось несколько раз отражать турецкие нападения, что он делал с большим успехом; особенно сильное впечатление на Европу произвела победа над вторгнувшейся в Ч. в 1756 г. армией, по черногорским (вероятно преувеличенным) известиям, более чем в 80000 человек, половина которой осталась на полях битв; командовавший ею великий визирь был ранен, но спасся. В этой войне Венеция играла свою обычную роль, заблаговременно прекратив ввоз в Ч. военных снарядов и пороха, что облегчило первые успехи турок; однако, черногорцам удалось купить значительное количество контрабандного пороха и свинца. Архиепископ Василий совершил поездки в Россию в 1755, 1758 и 1765 гг. Особенно торжественно была обставлена вторая поездка, во время которой Василий, ввиду обвинений в утаивании полученных в России денег, взял с собой значительное число главарей, в качестве свидетелей, а также 15 молодых людей для отдачи их в шляхетский корпус; эти молодые люди не были приняты или не ужились в корпусе и скоро вернулись на родину. Во время третьей поездки в Россию Василий умер и похоронен в Петербурге. Место правителя занял вновь Савва. При нем появился из Австрии авантюрист сербского происхождения, известный под именем Степана Малого. На скупштине в Цетинье в 1768 г. он объявил себя русским императором Петром III, бежавшим из России, и потребовал повиновения; он уличал Савву в нерадении к народным интересам, в корыстолюбии, в присвоении получаемых из России денег, в скупке во время голода земель по невозможно дешевым ценам. Савва попытался изобличить самозванство Степана, указывая на то, что тот не знает даже русского языка; но проверить этого никто не мог, и вообще подобные аргументы, ввиду общего недовольства Саввой, ни на кого не действовали. Дело кончилось тем, что Степан посадил Савву под стражу, а сам сделался правителем страны. Объявляя себя императором Петром III, он в то же время велел звать себя не царем, а просто Стефаном, и подписывался на бумагах "Стефан, малый с малыми, добрый с добрыми, злой со злыми". В 1769 г., под влиянием дошедших до Петербурга слухов об этом событии, Екатерина II отправила в Ч. своим посланником князя Ю. В. Долгорукова (см.). Князь Долгоруков уличал самозванца, созывал народные скупштины, читал на них письмо Екатерины и говорил речи, и все на русском языке, которого черногорцы не понимали; в свою очередь, он не понимал языка сербского и не озаботился даже достать переводчика; приведенный в отчаяние взаимным непониманием и теми обманами, жертвой которых он сделался, он оставил изобличенного им самозванца правителем страны, считая его единственным человеком, способным водворить в ней порядок. С точки зрения интересов России это была ошибка, так как Стефан, поддержанный гувернадуром, тяготел к Венеции. Впрочем, политические отношения тогда были так запутаны, что разобраться в них было трудно. Венецианское правительство, по недоразумению опасаясь Степана, посылало убийц, чтобы отравить его (это доказано документально), но убийство не удалось. Стефан вернул земли, скупленные Саввой, собственникам и конфисковал из его имущества 100 баранов в виде уплаты за утаенные им деньги. В 1771 г. он организовал правильный уголовный суд. В 1774 г. он был убит своим слугой, греком, и Савва в третий раз получил власть.

В 1782 г., после его смерти, владыкой сделался его племянник Петр I Петрович (Петр Святой), получивший рукоположение от сербского патриарха, бежавшего в Австрию после уничтожения патриархата. При нем Венеция перестала играть заметную роль в Ч. и ее место заняла Австрия; венецианская партия, во главе которой стояли гувернадуры Радоничи, сделалась партией австрийской. В 1785 г. Ч. была опустошена турецким войском. Призванная прокламациями Екатерины II и Иосифа II, Ч. приняла деятельное участие в войне с Турцией 1788-91 гг. В Систовском трактате, которым окончилась война, о Ч. было упомянуто как о стране вассальной Турции, причем Австрия выговаривала для нее, равно как и для других инсургентов, полную амнистию за поднятие оружия против суверена; эти выражения совершенно не соответствовали действительности, хотя оправдывались различными документами, исходившими от гувернадуров в их сношениях с иностранными державами. Если не соответствовали действительности выражения о вассальных отношениях, то столь же мало соответствовали ей и турецкие обещания амнистии: как только турки собрались с силами, они отправили в Ч. Махмуда-пашу Скутарийского, с армией в 24000 человек; кроме нее, на границе стояла армия в 17000 человек. Черногорцев под ружьем было не более 10500. Тем не менее полная победа осталась на стороне черногорцев; Махмуд-паша был убит, а голова его выставлена на колу в Цетинье и красовалась там многие годы. Жалкие остатки турецкой армии поспешно бежали из Ч. В 1806 г. черногорские войска, под командой владыки, действовали в Далмации вместе с русскими против французского маршала Мармона и помогли занятию русскими города Каттаро. Наполеон I пытался склонить владыку Петра изменить союзу с Россией, обещая ему патриаршеский сан, но не достиг своей цели; маршал Мармон при личном свидании пытался застращать его угрозой разгрома всей Ч., но и это не подействовало, и Мармону в Далмации пришлось все время бороться с черногорцами. В 1813 г. они, при появлении английского флота в Адриатическом море, перешли в наступление и взяли Будую и Каттаро, принудив французские гарнизоны к капитуляции, но по приказу императора Александра I уступили их Австрии, несмотря на то, что население этих мест явно выразило желание присоединиться к Ч. Со времени императора Павла I Ч. выдавалась правильная ежегодная субсидия в 1000 руб. В 1807 г., после Тильзитского мира, Александр I прекратил эту субсидию и отказывал в ней до конца своей жизни, несмотря на униженные мольбы владыки; только Николай I в 1826 г. восстановил ее, причем она была выдана также за прошлые годы с 1807 г., а в 1837 г. поднята до 9000 руб. Владыка Петр стремился распространить в Ч. просвещение, для чего основал несколько школ и посылал черногорскую молодежь учиться в Россию (в ней получил образование его наследник Петр II Петрович); при нем был опубликован первый писанный Законник Ч. (в 1798 г.), но попытки сделать из Ч. вполне европейское государство не имели успеха, между прочим, вследствие решительного нежелания черногорцев платить какие бы то ни было подати: "если бы мы хотели быть данниками, — не раз говорилось на скупштинах, — то мы платили бы дань Турции". В 1828-29 гг. черногорцы готовы были начать войну с Турцией для поддержании России, но Россия этого не желала; по крайней мере, ее генеральный консул в Рагузе удерживал черногорцев от наступательных действий письмами, в которых усиленно ссылался на Св. Писание и грозил небесными и земными карами за ослушание. В 1830 г. умер Петр I, через некоторое время канонизированный постановлением народной скупштины.

Его преемником был его племянник Петр II (1830-51), рукоположенный в архиепископы в Петербурге. Одной из первых его мер была отмена гувернадурства (в 1833 г.), осуществленная не без оппозиции со стороны заинтересованной семьи Радоничей, которая за это была изгнана из страны. Взамен этой должности был создан сенат из 12 главарей наиболее сильных племен, имевший характер совещательного при особе владыки законодательного органа. Членом сената было назначено жалованье по 100 гульденов в год; его председателю — 1200 гульденов; другим чиновникам тоже назначено жалованье. Государственные расходы, ранее ничтожные, поднялись сразу до 28700 гульденов. Так как иностранных субсидий далеко не хватало, то пришлось ввести первый в Ч. налог на каждый дом (семью) в 2 гульдена в год; число домов в то время равнялось 11700 (число жителей — 1070000). В следующие годы подати возвышались и усложнялись. При Петре II в Ч. была введена смертная казнь, до тех пор не существовавшая, если не считать кровавой мести и побивания камнями женщин за прелюбодеяние. Смертная казнь не сразу привилась; исполнители ее и судьи не раз вызывали против себя со стороны родичей казненного кровавую месть, с которой правительство вело упорную борьбу. При Петре II выстроена первая в Ч. тюрьма. Впоследствии (1856) смертная казнь была введена в Законник князя Даниила. Петр старался улучшить пути сообщения и распространить народное образование; в 1834 г. была основана типография в Цетинье (старая типография исчезла еще в XVIII в.), которая печатала преимущественно учебники, а также некоторые правительственные акты. При Петре II увеличилась торговля Ч., преимущественно с Австрией, и вследствие этого усилилось стремление Ч. к морю, от которого она по-прежнему была отрезана. Как и при предшественниках Петра, у Ч. в его правление было несколько столкновений с турками и с албанцами. В 1832 г. великий визирь Махмуд-Решид-паша предложил Петру восстановить его власть над всей прежней Зетой и дать ему берат на управление этой страной, с тем, чтобы владыка признал султана своим сюзереном. Владыка ответил: "пока меня поддерживает народ, избравший меня владыкой, до тех пор султанский берат мне не нужен, а когда меня покинет народ, то берат мне не поможет". Ответ этот показался оскорбительным и вызвал войну. Другая война имела место в 1839-40 гг.; кроме того, пограничные столкновения почти не прерывались. Во время этих столкновений Ч. потеряла несколько островов на Скутарийском озере, что лишило ее очень ценных для нее рыбных ловель. Перед своей смертью в 1851 г., Петр II назначил своим наследником своего племянника Данило I Петровича Негоша.

5) Ч. — княжество (1852-1903). В момент смерти Петра Данило находился в Вене, где кончал свое образование. Пользуясь его отсутствием, один из братьев Петра II попытался присвоить себе княжескую власть, но молодой Данило быстро приехал на родину и принудил дядю уступить ему место. В следующем году Данило предложил сенату первую писанную конституцию Ч., состоявшую из 6 статей. Ч. признавалась государством светским, под наследственной властью князя. Епископ или архиепископ должен был быть выбираем из членов семьи Негошей или других знатных семей страны. Конституция была принята сенатом; сенат и народ присягнули на верность Даниле, и он сделался первым кнезом страны; его немедленно признали Австрия и Россия. Несмотря на то, что народные скупштины время от времени созывались, князь Данило мог считаться вполне неограниченным государем Ч.; назначавшийся им сенат и архиепископ были послушными орудиями в его руках, а скупштина выслушивала все его решения без протеста. В еще большей степени это верно в применении к его наследнику, князю Николаю. В 185 5 г. Данило опубликовал Законник, бывший кодексом государственным, административным и гражданским. Во время крымской войны Данило начал войну с Турцией, во время которой одержал несколько побед. На Парижском конгрессе представитель Турции говорил о нем, как о вассале султана. Данило обратился по этому поводу к державам с протестом.

В 1860 г. ему наследовал его племянник Николай I Петрович Негош (см.), учившийся в Триесте и Париже. В 1862 г. он вступил в войну с Турцией, которая окончилась для Ч. крайне несчастно: Цетинье был взят, вся страна опустошена; Николай должен был разрешить Турции поставить свои гарнизоны в нескольких пунктах страны. Только к 1870 г. он освободился от этих гарнизонов. В 1876 г. Николай одновременно с Сербией начал новую войну с Турцией; сначала он был разбит Мухтар-пашей, но когда турки направили свои главные силы против Сербии, он перешел в наступление и взял Медун. Вслед за миром, заключенным Сербией, таковой заключила и Ч. В июне 1877 г., когда Россия начала войну с Турцией, начала ее вновь и Ч. Сначала Сулейман-паша вторгся в Ч., но скоро должен был перейти на главный театр военных действий, в Болгарию. Князь Николай взял Никшич (сентябрь 1877 г.), потом Антивари (январь 1878 г.). По Берлинскому миру 1878 г. была признана полная независимость Ч., и она получила приращение территории в 5000 кв. км, увеличившее ее больше чем вдвое; на севере она получила Никшич и значительную часть Герцеговины, на западе — Антивари и Дульциньо, достигнув таким образом моря, на юге — Подгорицу и значительную часть Скутарийского озера и значительные владения также на востоке. Однако турки не захотели даром уступить этих прирезок и черногорцам пришлось их отвоевывать, что, впрочем, удалось без большого труда. После этого у Ч. установились мирные отношения с Турцией (если не считать все еще довольно частых; но мелких пограничных столкновений) и в 1883 г. Николай даже совершил поездку в Константинополь, что до него было бы немыслимо для правителя Ч. Об отношениях Ч. к России — см. Николай I Негош.

Наследник престола, Данило, при достижении совершеннолетия, в 1889 г., принес присягу на верность князю, православной церкви и императору Александру III. В 1868 г. был отделен личный бюджет князя от бюджета государственного, причем князь назначил себе постоянное определенное содержание, которое несколько раз возвышал во время своего правления (в настоящее время 100000 гульденов на содержание самого князя, 25000 гульденов — на наследника и особые суммы на других его детей). В 1879 г. был уничтожен сенат и заменен государственным советом из 8 членов, четверо из которых назначаются князем, а четверо избираются всенародной скупштиной по предложению князя (т. е. фактически назначаются им же). Государственный совет имеет исключительно совещательный характер. Скупштина созывается только в экстренных случаях. Для управления страной князь назначает министров (юстиции, внутренних дел, торговли, иностранных дел, военного, финансов, народного просвещения). В 1882 г. издан закон о местном управлении; общины сами избирают своих кметов на три года. Капетаны, управляющие капетанствами, назначаются князем. В 1888 г. был опубликован "Општи Имовински Законик за Кньажевину Црну Гору", являвшийся кодификацией гражданского права Ч., — замечательный памятник юридического творчества, редактированный профессором Богишичем; в некоторых отношениях он, впрочем, является шагом назад (опека для вдов). При Николае основаны в Цетинье мужская и женская гимназии, духовная семинария; улучшены пути сообщения, перестроены заново Никшич, Подгорица, Цетинье, что потребовало чрезвычайного напряжения финансовых средств страны; подати выросли; кроме податей прямых, видное место заняли косвенные налоги, между прочим таможенные пошлины. В 1902 г. впервые был обнародован бюджет, по которому расходы княжества достигли 1200000 гульденов. Несмотря на напряжение платежных средств страны и на щедрые субсидии России (достигающие в настоящее время 100000 руб., кроме различных единовременных подарков, как, например, 30000 ружей с патронами в 1895 г.) и Австрии (до 30000 гульденов, предназначаемых на улучшение путей сообщения), доходы не всегда покрывают расходы, и Ч. имеет уже государственный долг. Вследствие удержания почтовым ведомством Ч. денег, пересылаемых частными лицами по переводам за границу, Германия и Австрия в 1902 г. прекратили прием туда денежных переводов.

Литература по истории Ч. на сербском, итальянском, немецком, английском, русском и французском языках довольно значительна, но научная ценность ее, за немногими исключениями, не велика. Старые сочинения потеряли значение; сохраняет его поныне, несмотря на появление новых крупных работ, лишь книга Д. Милаковича, "История Црне Горе" (Зара, 1856). Чрезвычайно важное значение имеет еще не оконченное исследование П. Ровинского: "Черногория в ее прошлом и настоящем", первый том которого посвящен истории. См. еще его же, "Петр II Негуш" (СПб., 1889); Др. Войнович, "История сербского народа" (Одесса, 1903) — узко тенденциозная (для прославления Сербии написанная), переполненная ошибками и поверхностная компиляция; D e larue, "Le Montenegro, histoire etc." (Париж, 1862; представляет интерес по обилию переводов на французский язык сербских законодательных и иных памятников); Coquelle, "Histoire du Montenegro et de la Bosnie" (П., 1895; есть ошибки). Имущественный Законник вызвал довольно значительную литературу на всех языках; см. ст. Спасовича в III т. его "Сочинений" (СПб., 1890), Зигеля в "Юридическом Вестнике" (1888), Ровинского в "Юридическом Вестнике" (1892), брошюру Р. Губе, "Законник Черногории 1888 г." (СПб., 188 9).

Язык и литература. Черногорцы говорят на том же языке, как и остальные сербохорваты. Поэтому нельзя говорить о каком-то особом "черногорском языке", и последнее выражение можно понимать не в лингвистическом, а исключительно в географическом значении. Как диалектическая разновидность общесербского языка, язык Ч. является представителем штокавского говора, точнее — юго-западного или герцеговинского, который слышится, кроме Ч., в Боке Которской, Дубровнике, северной Албании, некоторых округах юго-западной Сербии, Боснии, Герцеговине, Хорватии, Славонии и сербских комитатах Венгрии. Отличие герцеговинского говора от ресавского и сремского заключается в замене широкого ä (e); в тех словах, в которых два последние говора дают ĕ, герцеговинский представляет je (например, дjело — дело, завjет — завет, cjeме — сем ); ē долгое северо-западных говоров является здесь в виде дифтонга иjе (например, вриjеме — врем , цвиjет — цвет, гниjездо — гнездо). См. M. Reš etar, "Zur Aussprache und Schreibung des im Serbo-Kroatischen" ("Archiv für slav. Philologie", т. XIII); T. Флоринский, "Лекции по славянскому языкознанию" (К., 1895, ч. 1, стр. 249-252). Поэтому юго-западный говор штокавщины, господствующий повсеместно в Ч., принято называть "jекавщиной". Со времени Вука Караджича он принят в основу литературного сербского языка. Очень характерны слова владыки Ч., П. П. Негоша, сказанные им по поводу выбора Вуком юго-западного говора, как литературного: "Бело, било и биjело; лепо, липо и лиjепо — это лепестки одного цветка; в одной почке они взлелеяны" (П. Лавров, "Петр II Петрович Негош", M., 1887, стр. 347). В настоящее время на "jекавщине" печатаются все издания ученых обществ в Цетинье. Другие особенности черногорского говора: 1) сохраняются гласные неполного образования (ъ, ь); 2) слышно х, хотя не так ясно, как в дубровницком говоре; 3) вторичные ћ и ђ, полученные путем слияния т и д с j, имеют одинаковую судьбу с праславянскими смягченными дj, тj и дославянскими сочетаниями tj, dj; 4) з и с перед л или н переходит в ж и ш; 5) первичные и подражательные формы с лъ или ль=ао являются в стяженном виде, например дошьлъ — дошао — доша; 6) родительный падеж множеств. числа имеет окончание ах, ъх, вместо общесербского ā (Т. Флоринский, "Лекции", ч. I, стр. 379).

Материалы для изучения диалектических особенностей сербского языка в Ч. можно найти в памятниках сербского народного творчества, записанных в Ч.: В. Караджић, "Српске народне пjесме" (Вена, кн. V, 1862, юнацкие песни); "Народне српске пословице и друге различие, као оне у oбичaj узете риjечи" (Цетинье, 1836; 2 изд., Беч, 1849); П. Петровић, "Огледало србско" (Белград, 1845); Ст. Поповић, "Црногорске гусле или народне пиесме, приче, подскочице и напиалице" (Белград, 1858); Ф. Радичевић, "Гусле црногорске" (ib., 1872) и популярных изданиях: "Женидба и смрт црногорского кнеза Данила, народна певаниjа y 2 песме"; "Женидба Максима и Jурђа Црноjевића" и т. д.; "Црногорски jyнаци. Народно певаниjа у 7 песама"; "Црногорска jyнаштва. Народно певаниjа у 3 песме"; "Песме црногорске jyначке. Нар. певаниja у 12 песама"; "Постанак књза у Црноj Гори, у народн. песмама"; "Слава Црногорска. Српске народне песме о jyнацима црногорским и боjевима Црногораца с Турцима"; "Ударац Омер-пашни на Црну Гору 1852-53 у српск. народн. песмама"; "Црноjевићи у народнимо песмама" и др.

Черногорской литературы, в широком значении термина, не существует; можно говорить о церковной письменности в Ч. до начала XIX века и об отдельных писателях-черногорцах XIX века. Благодаря общему языку и одинаковой по характеру культуре у черногорцев и у сербов, все рукописи, старопечатные книги, надписи, записи и грамоты, сохранившиеся от старой письменности в Ч., можно относить в одинаковой степени к памятникам сербохорватской письменности. Историю славянской литературы в Ч. можно разделить на 4 периода.

Древний период начинается в Х в. и заканчивается исходом XV. До нас дошло очень немного памятников, относящиеся к этому периоду; тем не менее следует предполагать, что древняя письменность в Ч. была довольно оживленной. Она была представлена в списках книг Священного Писания, богослужебных, канонических и житийно-учительных, определявшихся церковным уставом (типиком). Книги переписывались главным образом в монастырях, число которых немногим превышало 12. Многие из них были основаны до XIV в.; например, уже в Х в. упоминается монастырь Пречистой в зетской Крajине. Основание остальных монастырей относится к XIII-XVII вв. (см. "Књижевни радови" архимандрита Н. Дучића, кн. II, 1-28, 70-98). В монастырях до самого последнего времени хранилось много довольно старых рукописей и старопечатных книг церковного содержания и несомненно черногорского происхождения. Архимандрит Дучич думает даже, что изобретенная славянскими братьями-просветителями кириллица проникла из Македонии сначала в Зету, а затем уже в другие сербские области, постепенно вытесняя глаголицу (там же, кн. IX, стр. 362). Древнейшим памятником славянской письменности в Ч. считаются отрывки из Зетского Апостола XII в., сербской редакции (стр. 364), несмотря на то, что со второй половины XI в. и до 1219 г. зетская епархия находилась в юрисдикции барского католического архиепископа, богослужение в ней совершалось на церковно-славянском книжном языке, хотя в больших городах были церкви греческие и латинские (о латинских надписях в церквах которских см. там же, кн. V, стр. 295-97). Со времени утверждения св. Саввой православной сербской архиепископии в 1219 г. (там же, стр. 34-36, 241-248) опасность со стороны католической пропаганды миновала. Вторым фактором, вызвавшим оживление литературы, было богомильство. В конце XI в. в Ч. было настолько распространено учение богомилов, что даже в семье зетского жупана Немани были лица, причастные к этой рационалистической секте (I. Вучковић, "Свети Сава архиеп. српски и просветитель", Нови Сад, 1902, стр. 14, 19). Несомненно, богомильство в пределах нынешней Ч. имело больше общих черт с боснийским и герцеговинским, чем с болгарским. Оно появилось в Зете еще в начале XI в. при Иоване Владимире, по мнению архимандрита Дучича — из Охрида ("Историjа српске прав. цркве", Белград, 1894, стр. 48). В житии св. Саввы сохранился рассказ о том, что Неманя должен был призвать латинского священника для крещения своего сына, так как православное духовенство было заражено ересью. Наряду с развитием специально богомильской литературы (см. Богомилы) в Зете шло обратное, реакционное движение; стали появляться полемические сочинения, направленные против опасного для церковности учения. Очень возможно, что полемика эта имела официальный характер и находилась в тесной связи с теми преследованиями, которые были воздвигнуты против богомилов Стефаном Неманей, воспитанным в духе византийской ортодоксальности и опасавшимся католического влияния. К числу мер Немани против богомильства принадлежало истребление сербских церквей и книг. П. А. Ровинский совершенно справедливо замечает, что "при истреблении книг не могло быть разбора, относились ли они к вероучению, или были содержания исторического и географического, повествовательного или естественно-описательного. И не было ли тут памятников более древней сербской письменности, чем какие мы имеем? Предположение это имеет большое основание, потому что Зета по своему географическому положению должна была явиться наиболее культурной страной между всеми сербскими землями" ("Сборник II отд. Академии Наук", т. XLV, стр. 369). С другой стороны, церковь нуждалась в книгах, предназначавшихся для богослужения, а также в книгах канонического содержания, так как зетская епископия при церкви св. Михаила в Дрепе была независимой, и юрисдикции зетских епископов (с середины XIV в. — митрополитов) подчинено было несколько областей, включая сюда Приморье и Котор. Из канонических книг, бывших в употреблении в Ч., известна Морачская Кормчая 1252 г., сохранившаяся в копии 1613 г. (архимандрит Н. Дучић, "Kpмчаja Морачка", "Гласник", кн. VIII, и "Књижевни радови", IV, 197-414; V. Jagič, "Starine", VI; А. Павлов, "Первоначальный славяно-русский Номоканон", Казань, 1869; И. Срезневский, "Записки Академии Наук", XXII, СПб., 1873).

Средний период в истории книжного дела в Ч. продолжался очень недолго, с конца XV и до середины XVI в. Благодаря культурному влиянию Италии, он является блестящей эпохой в прошлом славянского книжного дела. По-видимому, еще в конце 80-х гг. XV в. Иванбег завел типографию в Оболе, но при его жизни из нее не вышло ни одного издания. Первой книгой, изданной в Ч., был Осмогласник или Октоих 1494 г. Устройство в Ч. первой югославянской типографии при Черноевичах объясняют культурными связями правителей Ч. с Италией; например, Юрий был женат на дочери венецианского патриция Антония Эрицо. Если припомним, что первые славянские печатные издания относятся только к 1491 г. и созданы трудами одного лица, Феоля Швайпольта в Кракове, то пятое место в списке всех кирилловских печатных книг на славянском языке должен занимать Осмогласник, начатый печатанием в 1493 г по повелению воеводы Юрия Черноевича и оконченный в следующем году в столице Ч., Цетинье. Печатанием Осмогласника заведовал просвещенный иеромонах Макарий, располагавший 8 сотрудниками, по-видимому, словолитчиками. В 1495 г. из той же типографии вышла "Псалтырь с восследованием" (И. Каратаев, "Описание славяно-русских книг", СПб., 1883, стр. 15-22). Есть известия, что в 1493-95 гг. в типографии, устроенной Иваном Черноевичем в Реке на Ободе (Fiume), был напечатан Требник, но Каратаев не видал полного экземпляра и сомневается в правдивости этих известий (Ст. Новаковић, "Историjа српске књижевности", Белград, 1871, стр. 117). В июле 1893 г. в Ч. праздновался 400-летний юбилей местной типографской деятельности; в воззвании, разосланном по этому поводу комитетом празднества, говорилось, что "едва исполнилось 50 лет изобретению славного Гуттенберга, как оно уже было усвоено Зетой, и то было в самую трудную годину жизни всего сербского племени" ("Археологические Изв. и Зам.", 1893, № 5, стр. 178-179). По неизвестным причинам деятельность типографии в самой Ч. прекращается в 1495 г.; иеромонах Макарий уходит в Валахию, где заводит в Тырговище новую типографию и печатает те книги, которых не было в церковном обиходе у южных славян. Им были напечатаны Служебник (1507), Октоих (1510) и Евангелие (1512); впоследствии он сделался, быть может, митрополитом валашским (А. И. Яцимирский, "Первый печатный славянский Служебник", в "Известиях Отд. русского языка и словесности Академии Наук", 1896, кн. 4, стр. 796-797). О языке первых черногорских изданий см. Ст. Новаковић, "Акценти штампаних српско-словенских књига црногорских и млетачких" ("Гласник", XLIV, Белград, 1877); П. Руварац, "О Цетињскоj штампарниjи пре четпри стотине година" (Белград, 1893); V. Jagič, "Der erste Cetinijer Kirchendruck" ("Denkschriften der Kais. Akademie der Wissenschaften", т. XLIII, Вена, 1894, со снимками). В XVI в., после некоторого перерыва, снова начинается деятельность черногорских типографов. Душой этого дела был Божидар Вукович из Подгорицы. Он печатает несколько книг в Венеции, с тем же сербским правописанием, как и в черногорских изданиях. Сотрудником Божидара был иеромонах Пахомий из Черной Горы. Из этих книг более известны: Служебник (1519), Псалтырь с Часословом (1520), Молитвослов (1520), Служебник (1527), Катехизис (1527), Требник (1531), Молитвослов (1531), Октоих (1537). Продолжателями Божидара были Вицентий Вукович и Яков Македонец ("Просвjета", изд. И Сундечича в Цетинье, 1894, кн. I). Их издания в Венеции относятся к 40 и 50-м годам XVI в.; число сохранившихся до нашего времени экземпляров их книг довольно значительно. В 1562 г. иеромонах Мардарий напечатал Евангелие в типографии, бывшей при монастыре Мрькашине "в подкрылии", т. е. у подножия Черной Горы (Каратаев? 135-136); через 4 года из той же типографии выходит Триодь Цветная. Мардарию помогали священник Живко и дьякон Радул, при игумене Савве (там же, 157-159). Некоторые статьи из печатных книг изданы сербскими учеными (St. Novacović, "Apokrifi iz śtampanih zbornika Božidara Vukoviča", "Starine", ęн. XVI; "Псалтири епископа Виценца Вуковића од 1546 године, прилог к биографии старих штампаних књига српских", "Годишњица Н. Чупића", IX; ""Просвjета", лист за цркву, школу и поуку", изд. И. Сундечич, Цетинье, 1893, кн. X; архимандрит Дучић, "Српске прве штампариje за црквене књиге", "Књижевни Радови", IX, 368-371 и др.). Деятельность черногорских типографов прекращается во второй половине XVI в., по-видимому — вследствие конкуренции сербских, валашских, трансильванских и русских типографий. Ч. не могла работать исключительно для своих церквей и монастырей. "Черная Гора оставалась без школ в течение 300 лет. Причин для этого было много: племенные междоусобицы, частые войны с турками, бедствия народа", — говорит по этому поводу архимандрит Дучич ("Књижевни Радови", кн. III, стр. 97). Оставалось, таким образом, простое переписывание богослужебных книг. Рукописи черногорского происхождения вообще отличаются некрасивым полууставом сербского письма, плотной бумагой итальянских фабрик, отсутствием изящных заставок и украшений. Таких рукописей до нас дошло очень немного. По словам П. Ровинского, Брчельский монастырь, служивший одно время резиденцией Бальше III, в недавнее еще время был полон различного рода рукописей; также богаты были и другие монастыри — Краинский, Вранинский, Морачский. Часть этого богатства перенесена была в Цетинье. Есть краткие описи монастырских рукописей много позднейшего времени, из которых можно видеть, что содержание рукописей было очень разнообразно. Из всего этого, однако, сохранилось весьма немногое. Истребление письменных памятников продолжалось до весьма недавнего времени ("Сборник II Отд. Академии Наук", XLV, 454). Лучшие из сохранившихся рукописей приходятся на период правления Бальшичей и Черноевичей. Помимо отдельных рукописей, грамот, юридических актов и записей, ляпидарных надписей в церквах, на предметах церковного обихода и т. д., изданных сербскими и русскими учеными, мы ничего не знаем о старой письменности в Ч. в полном ее объеме (пергаментное Евангелие из монастыря Златицы, переплетенное в 1540 г.; Максим M. Шoбаjић, "Старине у Зети", Белград, 100-101; A. Koczubinski, "Eine serbische Evang e lien-handschrift von Jahre 1436 aus Zeta" в "Archiv für slav. Phil.", т. IX, стр. 580; архимандрит Дучић, "Врањина у Зети и хрисовуље на Цетињу", "Гласник", кн. XXVII; его же, "Књижевни Радови", I, 131-159, II, 253-256 и приложение; М. Дрогович, "О молдав. Евангелии 1504 г. и рукописях Цетинской ризницы, "Старинар Српского Археол. Друштва", год V, № 1; "Отчет Императорской Публичной Библиотеки", СПб., 1887; Fr. Miklosich, "Die serbischen Dynasten Crnojević. Ein Beitrag zur Geschichte von Montenegro", Вена, 1886; П. Руварац, "Montenegrina. Прилошци историjи Црне Горе", Землин, 2 изд., 1899 и др.).

Третий период славянской письменности в Ч. известен еще меньше, так как вторая половина XVI, весь XVII и значительная часть XVIII вв. проходят в сплошных войнах с турками. По словам архимандрита Дучича, монастыри Ч. были единственными народными школами и рассадниками сербских книг и письменности; но кто не думал сделаться священником или монахом, тот и не посещал монастырей и оставался безграмотным. Черногорцы были вообще того мнения, что только архиереем, монахам и священникам должно знать грамоту и учиться; ученье состояло в подготовке к священству ("Књижевни Радови", III, 98). Поэтому от указанного периода сохранились самые жалкие остатки письменности. Обедневшие монастыри и церкви Ч. пользовались или своими старыми рукописями, или же получали от румынских господарей и московских царей валашские и русские печатные издания. Русской благотворительностью объясняются, между прочим, некоторые следы русского влияния на письменность Ч. XVII-XVIII вв.

Четвертый период, начинаясь во второй половине XVIII в., обнимает собой весь XIX в. Черногорский владыка Василий Петрович написал "Историю о Ч. Горе", изданную в Москве в 1754 г. При нем же в Цетинье составлена была "Буквица" на простонародном сербском языке священником Досифеем Обрадовичем. Преемник Василия, Петр I, учился в России. В 1796 г. он написал "Законник Ч." и вел "Летопись Ч." (А. Александров "Петр I Петрович и т. д.", Казань, 1895; "Краткий отчет о занятиях за границей", там же). Первая школа в Ч. была основана известным сербским поэтом, политическим деятелем С. Милутиновичем, в Цетинье, в 1834 г. В том же году владыка Петр II устроил типографию, в которой печатались некоторые церковные и светские книги, например "Лиjек jарости турске", "Диjка црногорска", "Пустињик цетински" (1835) и др. В следующем году здесь вышли известные "Народне србске пословице и друге различие, као и оне у oбичаj узете риjечи" Вука Караджича, которому принадлежит анонимное описание Ч.: "Mont e negro und Montenegriner", написанное после пребывания его в Ч. Симеон Милутинович Сарайлия (1791-1847) тоже принадлежит Ч. литературе, хотя родился в Сараево, образование получил в Белграде, Сегедине и Карловцах, затем скитался по Хорватии, Далмации, Боснии, южной России и Германии и, наконец, переехал в Ч., о которой знал лишь по рассказам и которой посвятил несколько строф в своей "Сербиянке" (1820). Владыка Петр I предложил Милутиновичу поступить к нему на службу секретарем и заняться воспитанием наследника Ч., Петра Петровича. По поручению владыки Милутинович писал "Историю Ч." и сочинил драмы "Обилич", "Диjка Црногорска" и несколько стихотворений, и собрал "Пjевања црногорска и герцеговачка"; после этого он ушел в Сербию. Воспитанник Милутиновича, черногорский владыка Петр II, посвятил его памяти стихотворение: "Спровод праху С. М-ћа", 1848 (С. Вуловић, "Сима Милутиновић Capajлпja, песник српски", "Годишњица Николе Чупића", II, Белград, 1878; Дж. Джорђевиећ, "С. M. Capajлиja", Белград, 1893; П. А. Лавров, "Сим. Милутинович С. и Петр II Петрович Негош владыка Ч." в "Известиях СПб. Славянского Благотворительного Общества", 1902, №№ 1 и 3, 1903, № 4). Лучшими поэтами Ч. являются Петр II Петрович Негош (1814-51) и нынешний князь Ч. Николай I (род. в 1841 г.). Петру Негошу принадлежит большая героическая поэма "Горски виjенац" (1847), в которой воспета война с турками и потурчившимися черногорцами в конце XVII в.; "Лажни цар Шћепан Мали" (изд. 1851); "Слободиада" (изд. 1854) и др.; во всех своих произведениях он является истинным певцом Ч. (В. Медаковић, "П. Негош посљедни владаюћи владика црногорски", 1882; П. Лавров, "П. II П. Негош и его литературная деятельность", М., 1887; П. Ровинский, "П. II П. Негош и т. д.", СПб., 1889; С. Вуловић, "Годишњица" Чупића, VII; русский перевод "Горского Виjенаца" Лукьяновского, М., 1887, и мелких стихотворений в "Славянской Беседе", 1888 и др.). Николай I Негош также выражает в своей поэзии "заветные мечты и чаяния сербских горных орлов", например в гимне "Туда, за горы голубые", "Балканской царице" (русский перевод Жераича, СПб., 1890), в "Вукашине", "Князе Арваните" и др. (Н. Глокке, в "Киевлянине", 1901, № 133, и в "Отчете о деятельности славянского благотворительного общества в Киеве", 1902; А. Александров, "Новое произведение князя Николая I", Казань, 1895). Наконец, к черногорской литературе можно в известной степени отнести сербских писателей, интересовавшихся Ч., например Качича-Миошича, с отрывками из его "Разговора угодного" XVIII в.; Лукиана Мушицкого; Бранка Радичевича, который посвятил Ч., "гнезду соколов", несколько строф в сатирической поэме "Пуш"; Змая Иовановича ("Крст", "Црногорцу", "Рањеници"), Якшича ("Црногорац црногорки"), Степана Любишу (рассказы "Црногорске и приморске приповиjести "), Йована Сундечича ("Орлић црногорски годишњак"), С. Матавуля ("Из Црне горе и приморja при повиjетке") и многих современных поэтов и прозаиков сербских.