(ведовские сборища или сеймы, Hexensabbat) — мнимые торжественные ночные собрания ведьм и других лиц, предавшихся дьяволу, для поклонения ему, совершения жертвоприношений, пиршеств, плясок и бесстыдных оргий. Легенды о Ш. ведьм в общих чертах почти тождественны в славянском и западноевропейском фольклоре, и вера в реальность этих явлений разделялась, да разделяется отчасти и теперь, не только массой населения, но и некоторыми представителями церкви, в особенности католической, которая само отрицание реальности подобных явлений считала грехом. Вера эта сложилась как результат взаимодействия живучих представлений и пережитков старых дохристианских верований и средневековых воззрений на дьявола (см. Черт). Анимистические представления о явлениях природы (в частности — анимизирование явлений грозы в виде пиршеств, плясок, оргий зооморфных божеств), воспоминания о языческих празднествах, сопровождавшихся плясками, ряженьем в шкуры божеств, гульбой и эксцессами фаллического культа — празднествах, из которых многие соблюдаются и до сих пор, — вера в чародейство, волхвов, кудесников, ведунов и ведьм, в частности вера в особое призвание женщин в деле волшебства — с одной стороны, послехристианское перечисление всех старых языческих богов в слуги дьявола, возведенная в догмат легенда о договоре с дьяволом, борьба католической церкви с дуалистическими сектами, создавшая поверья о синагогах поклонников дьявола, психические эпидемии одержимости — с другой: вот источники веры в те явления, которые можно объединить общим названием Ш. ведьм. Сообразно этому двойственному источнику сложился, с одной стороны, цикл легенд чисто народных, с другой — церковных. Во всех мифологиях чародеи (ведуны, ведьмы, шаманы и т. д.), покровительствуемые всемогущими духами, особенно отличались волшебной властью над стихийными явлениями атмосферы. Поэтому самые ранние представления о ведовских сборищах указывают на ночные полеты ведьм по воздуху для вызывания гроз и ливней, для скрадывания солнца, луны, звезд и т. п. Такие ночные поезда рисует нам "Эдда", где ведьмы называются queldridha (Abendreiterin — ночные всадницы). В славянском фольклоре ведьмы, летая ночью по воздуху, блестят яркими огоньками, т. е. молниями. Такими быстролетными поездами носились по поднебесью и старые боги-покровители чародейства, Один со своим неистовым воинством и Фрея. Подобно старым богам, Тору, разъезжавшему на козлах, Фрее — на борове, Гиндле — на волке и т. д., ведьмы совершают свои полеты на излюбленных животных мифологии — на волках, взнузданных и погоняемых змеями, на кошках, козлах, медведях, свиньях (русская баба-яга), на оленях и т. п. Позднее ведьмы довольствуются в своих полетах метлами, кочергами, ухватами, лопатами, граблями и просто палками, по мере надобности то ударяя по тучам и производя дождь, то начисто выметая небо от затемняющих его туч. Русские ведьмы и баба-яга носятся по воздуху в железной ступе (котле — туче), погоняя пестом или клюкой и заметая след помелом, причем земля стонет, ветры воют, а духи нечистые издают дикие вопли. Перед полетом ведьмы мажут себя волшебными мазями, брызгают водой, вскипяченной вместе с пеплом купальского костра (русская мифология), творят заговоры и т. д. Иногда ведьмы совершенно теряют земной облик, рисуясь, подобно облачным девам, прядущими при лунном свете свою небесную пряжу (туманы), белящими холсты или моющими свое белье, развешивающими его для сушки на белых облаках. Типичные Ш. ведьм появляются только после введения христианства, когда старые боги сливаются с дьяволом, ищущим себе поклонников, и языческие празднества с их обрядами преследуются церковью, как служение дьяволу. Смешение обоих элементов мы находим в Ш. Горы, излюбленные места языческих жертвоприношений и обиталища богов, становятся обычными пунктами для Ш. ведьм (Лысая гора у Киева, где некогда стояли главные кумиры славян, Бабьи горы y чехов и словенцев, гора Шатрия у литовцев, Блоксберг, Шварцвальд и др. у германцев и т. д.). Время сборищ приурочено к старым языческим праздникам. Главные сборища у русских происходили 3 раза в год: на коляду, при встрече весны и в ночь Ивана Купалы (празднество Перуну, заливающему зной дождевыми потоками). У немцев главный полет ведьм происходит в первую майскую ночь (Walpurgisnacht), некогда посвященную Фрее. Немецкое предание об этой ночи лучше всего характеризует смешанные черты Ш. Среди сонма ведьм, оборотней и давно умерших женщин (души усопших в свите Одина), слетевшихся на Ш. каждая со своим возлюбленным чёртом, при свете пылающих факелов, восседает на большом каменном столе сам сатана в образе козла, с черным человеческим лицом. Здесь, со своей королевой во главе, ведьмы, после коленопреклонения и целования сатаны, начинают докладывать ему о содеянных ими злых деяниях и сговариваются о планах новых дел, причем в случае недовольства которой-нибудь из них сатана тут же награждает ударами провинившуюся. По окончании деловой церемонии, при свете факелов, зажженных от пламени, которое горит между рогами большого козла, приступают к пиршеству: едят лошадиное мясо, а напитки пьют из коровьих копыт и лошадиных черепов. Затем следует бешеная постыдная пляска ведьм с чертями, от которой на другой день остаются на месте следы ног коровьих и козьих. Инструментами для музыкантов служат, вместо волынки, лошадиная голова, а вместо смычка — кошачий хвост. Далее, совершается сожжение козла, черного быка и черной коровы. Ш. оканчивается свальным соитием при полном мраке, после чего ведьмы на своих метлах возвращаются домой. Точно так же в русском фольклоре на вешний Юрьев день (соответствующий немецкой германской первой майской ночи), посвященный громовнику, и в ночь на 24 июня (Ивана Купалы), посвященный Перуну, ведуны и ведьмы с распущенными косами, в белых развевающихся сорочках или звериных шкурах, или совсем обнаженные, собираются на Лысую гору, творят буйные, нечестивые игрища, пляшут вокруг кипящих котлов и чёртова требища, совещаются на пагубу людей и животных, ищут волшебные зелья (ср. миф о Перуновом пламенном цвете) и т. д. По преданиям, собранным у Сахарова, с 26 декабря начинаются бесовские потехи; ведьмы со всего света слетаются на Лысую гору на шабаш и сдружаются там с демонами; 1 января ведьмы заводят с нечистыми духами ночные прогулки; 3 января, возвращаясь с гулянья, задаивают коров; 18 января теряют память от излишнего веселья. Аналогичные поверья имеются у славян и у литовцев. За железным столом или на троне восседает сам сатана (у чехов — в образе чёрного кота, петуха или дракона), а ведьмы предаются разгулу и любовным гульбищам с бесами, поют, пляшут и объедаются. Все характерные черты ведовских собраний, начиная с места и времени их совершения, характерных животных старого культа (козел, змей, петух, кошка и т. д.), жертвоприношений, общих пиршеств, плясок, звериных шкур (тотемистический обряд) и т. д., вплоть до сексуальных оргий — все это черты языческих празднеств, с их тотемическими обрядами, жертвоприношениями, общими трапезами и оргиями, имевшими целью магически воздействовать на фаллических божеств природы (например, на празднике Ярилы). Даже фигура сатаны, хотя совершенно новая, облечена в старые, традиционные образы зооморфных божеств — козла, дракона и т. д.

Средневековая католическая церковь считала совершенно реальными все эти народные предания и ревностно отыскивала мнимых участников легендарных сборищ, предавая их самым суровым наказаниям. В 1459 г., например, несколько человек было сожжено по оговору женщины, показавшей, под пыткой, перед инквизитором Бруссаром, что они слетались на Ш. на палках, смазанных кровью лягушек, откормленных освященной просфорой, кровью детей и co ком трав, поклонялись дьяволу в образе козла, собаки, обезьяны и человека, приветствовали его постыдным поцелуем, приносили ему жертвы, молились ему, продав ему свои души, топтали крест и плевали на него, хулили Бога и Христа, и после пиршества друг с другом и с дьяволом, принимавшим образ то мужчины, то женщины, предавались самым гнусным эксцессам. Таковы были обычные обвинения в процессе ведьм. Обвиняя сначала язычников, потом евреев, отлученных от церкви, затем и всех еретиков в служении дьяволу, католическая церковь, кончила верой в существование формального еретического культа дьявола по ритуалу ведовских сборищ. Ересь и формальный культ дьявола стали синонимами. Еретики составляли синагогу дьявола, устраивая в честь его периодические субботы (отсюда субботы, шабаши ведьм). Участниками этих суббот являлись уже не жалкие ведьмы, а представители всех классов и рангов — князья светские и духовные, монахи, священники и т. д. Уже альбигойцев, которых папские легаты истребляли десятками тысяч, обвиняли в формальном культе дьявола; им приписывали собрания, на которых сатана присутствовал в образе кота. К концу XV в. буллами пап, сочинениями инквизиторов и других церковных писателей создалась формальная, разработанная доктрина о ереси служения дьяволу. Целым аппаратом аргументов из писаний схоластиков, житий святых и показаний обвиняемых убежденно доказывалось, что детали Ш. — не обман воображения, а заведомо преступные реальные и телесные деяния. В сочинении Жакерио "Flagellum hereticorum", 1458 г., читаем, что на Ш. ведьм являются не только женщины, но и мужчины, даже священники, монахи, вступающие в беседу с реальными бесами, от которых, по формальному договору, взамен отречения от Бога и церкви получают силы чародейства. На собраниях, обыкновенно происходящих по четвергам, обязательны оплевывание и топтание креста, принесение в жертву дьяволу оскверненных святых даров и плотский разгул. Каждый получает от дьявола особый знак (signum diaboli). Эта доктрина появилась в разгар самой ожесточенной религиозной борьбы в Европе и принесла обильные плоды. За 2 ¹/₂ века, со времени издания буллы Иннокентия VIII (1484 г.) до второй половины XVIII в., в одной Германии по процессам ведьм погибло более 100000 человек, в Англии — до 30000. Легенды о Ш. ведьм в свою очередь действовали, как гипноз, на массы и вызывали временами настоящие психические эпидемии, когда целые группы женщин и детей во всеуслышание обвиняли себя в общении с дьяволом и участии в оргиях ведьм, а ревнители церкви, в таких фактах черпая новые опоры для своей веры, посылали на костер психически больных людей.

Ср. Roskoff, "Geschichte des Teufels" (Лейпциг, 1869) и Афанасьев, "Поэтические воззрения славян на природу" (М., 1 866-69).