— горный перевал через Балканы, по пути из Тырнова в Адрианополь; название свое получил от деревни Ш., лежащей у южного подножия хребта, в долине реки Тунджи. Наибольшая высота этого перевала — 4800 футов, длина — около 15 верст. В русско-турецкую войну 1877—78 гг. (см.) Ш. приобрела громкую известность. После перехода нашей армии через Дунай главнокомандующий решил безотлагательно овладеть проходами через Балканский хребет, для дальнейшего движения в глубь Турции. Передовой отряд генерала Гурко, перейдя через Халиниойский перевал и разбив турок у деревни Уфланы и города Казанлыка, 5 июля приблизился с южной стороны к перевалу Ш., занятому турецким отрядом (около 5 тыс.) под начальством Хулюсси-паши. В тот же день отряд генерала князя Святополк-Мирского атаковал Ш. с северной стороны, но был отбит. 6 июля генерал Гурко предпринял атаку перевала с юга и тоже потерпел неудачу. Тем не менее Хулюсси-паша, считая свое положение опасным, в ночь с 6-го на 7-е ушел боковыми дорогами в город Калофер, бросив на позиции свою артиллерию. Затем Ш. была немедленно занята войсками князя Святополк-Мирского. После отступления передового отряда генерала Гурко из Забалканья, Ш. вошла в район южного фронта русской армии, вверенного охране войск генерала Радецкого (8-й корпус, часть 2-го, 4-я стрелковая бригада и болгарское ополчение), которые пришлось растянуть более чем на 100 верст; общий резерв расположился у Тырнова.

Перевал Ш. идет по узкому отрогу главного Балканского хребта, постепенно повышаясь до горы св. Николая, откуда дорога круто спускается в долину Тунджи. Параллельно этому отрогу, отделяясь от него глубокими и частью лесистыми ущельями, тянутся с востока и запада горные кряжи, командующие над перевалом, но соединенные с ним лишь в 2—3 местах более или менее удобопроходимыми перешейками. Позиция, занятая нами на Ш., совершенно не соответствовала тактическим требованиям: единственная выгода ее состояла в ее малодоступности. Растянувшись на несколько верст в глубину, по крайне узкому (25—30 саженей) гребню, она подвергалась на всем своем протяжении перекрестному огню с соседних командующих высот, не представляя ни естественных прикрытий, ни удобств для перехода в наступление. При всем том, в силу стратегических требований, положено было во чтобы то ни стало удерживать этот проход в наших руках.

В начале августа 1877 г. Радецкий имел основательные причины опасаться перехода армии Сулеймана-паши в северную Болгарию, по одному из восточных проходов, и наступления ее на Тырнов. Поэтому когда получены были тревожные известия (оказавшиеся потом преувеличенными) об усилении неприятельских войск против наших отрядов около городов Елены и Златарицы, то общий резерв направлен был (8 августа) к этим пунктам и таким образом удалился от Ш. на 3—4 больших перехода. Между тем Сулейман, после отступления генерала Гурко, задался целью овладеть Ш. и к 8 августа сосредоточил против нее около 28 тысяч, при 36 орудиях. У нас в это время находились на перевале только Орловский пехотный полк и 5 болгарских дружин (всего до 4 тыс.), с 27 орудиями, к которым, уже во время боя следующего дня, прибыл из города Сельви Брянский полк, увеличивший число защитников Ш. до 6 тысяч.

Утром 9 августа неприятельская артиллерия, заняв гору Малый Бедек, к востоку от Ш., открыла огонь. Последовавшие за тем атаки турецкой пехоты, сначала с юга, потом с востока, были все отражены нашим огнем. Бой длился весь день; ночью русским войскам, ожидавшим повторения атаки, пришлось укреплять свои позиции. 10 августа турки не возобновляли атак, и дело ограничивалось артиллерийской и ружейной перестрелкой. Между тем Радецкий, получив известие об опасности, угрожающей Ш., двинул туда общий резерв; но он мог прибыть, и то при усиленных переходах, только 11-го числа; кроме того, приказано было идти на Ш. еще одной пехотной бригаде с батареей, стоявшей у Сельви, которая могла подоспеть лишь 12-го числа. 11-е августа было самым критическим днем для защитников перевала. Бой начался с рассветом; к 10 часам утра позиция наша охвачена была противником с трех сторон. Атаки турок, отбиваемые нашим огнем, возобновлялись с ожесточенным упорством. В 2 часа дня черкесы зашли даже в тыл нашего расположения, но были отброшены. В 5 часов турецкие войска, наступавшие с западной стороны, овладели так называемой Боковой горкой и угрожали прорвать центральную часть позиции. Положение защитников Ш. было уже почти безнадежным, когда наконец, в 7-м часу вечера, прибыла на позицию часть резерва — 16-й стрелковый батальон, поднятый на перевал на казачьих лошадях. Он немедленно был двинут к Боковой горке и при содействии других перешедших в наступление частей отнял ее у неприятеля. Подоспевшие затем остальные батальоны 4-й стрелковой бригады дали возможность остановить напор турок на другие участки позиции. Бой окончился в сумерках. Войска наши удержались на Ш.; однако и туркам удалось сохранить свое, охватывавшее нас расположение; их боевые линии находились лишь в нескольких сотнях шагов от наших. В ночь на 12-е поднялась на Ш. 2-я бригада 14-й пехотной дивизии, с прибытием которой Радецкий располагал 20 ¹/₂ батальонами, при 38 орудиях, а потому решился в следующий же день перейти в наступление, чтобы сбить турок с двух высот западного кряжа — так называемого Лесного кургана и Лысой горы, откуда они имели наиболее удобные подступы к нашей позиции и даже угрожали ее тылу. Турки предупредили нас и на рассвете 12 августа атаковали центральные участки нашей позиции, а в 2 часа дня — и гору св. Николая. Они были отбиты на всех пунктах, но предпринятая нами атака на Лесной курган тоже не имела успеха. 13 августа Радецкий решился возобновить атаку на Лесной курган и Лесную гору, имея возможность ввести в дело больше войск, вследствие прибытия на Ш. еще Волынского полка с батареей. В то же время Сулейман значительно усилил свой левый фланг. Весь день 13-го шел бой за обладание упомянутыми высотами; с Лесного кургана турки были сбиты, но укреплениями их на Лысой горе не удалось овладеть. Атаковавшие войска отошли к Лесному кургану и здесь, в течение вечера, ночи, и на рассвете 14 числа, были неоднократно атакованы неприятелем. Все атаки были отражены, но наши войска понесли столь большие потери, что Радецкий, не имея свежих поддержек, приказал им отступить на Боковую горку. Лесной курган был опять занят турками.

В 6-дневном бою на Ш. у нас выбыло из строя до 3350 человек, в том числе 2 генерала (Драгомиров ранен, Дерожинский убит) и 108 офицеров; турки потеряли более чем вдвое. Никаких решительных результатов бой этот не имел; обе стороны остались на своих позициях, но наши войска, охваченные неприятелем с трех сторон, по-прежнему находились в очень трудном положении, которое вскоре еще значительно ухудшилось с наступлением осеннего ненастья, а потом зимних холодов и вьюг. С 15 августа Ш. была занята 14-й пехотной дивизией и 4-й стрелковой бригадой, под начальством генерала Петрушевского; Орловский и Брянский полки, как наиболее пострадавшие, были отведены в резерв, а болгарские дружины переведены к деревне Зелено Древо для занятия пути через Имитлийский перевал, обходящий Ш. с запада. С этого времени начинается "шипкинское сиденье" — один из самых тяжких эпизодов войны. Защитники Ш., обреченные на пассивную оборону, заботились главным образом об укреплении своих позиций и об устройстве, по возможности, закрытых путей сообщения с тылом. Турки тоже усилили и расширили свои фортификационные работы и непрерывно осыпали русскую позицию пулями и артиллерийскими снарядами. 5 сентября, в 3 часа ночи, они снова предприняли атаку с южной и западной сторон. Им удалось овладеть так называемым Орлиным гнездом — скалистым и обрывистым мысом, выдающимся перед горой св. Николая, откуда они были выбиты лишь после отчаянной рукопашной схватки. Колонна, наступавшая с запада (от Лесного кургана), была отражена огнем. После этого турки серьезных атак уже не предпринимали, а ограничивались обстрелом позиции. С наступлением зимы положение войск на Ш. сделалось крайне тяжким: морозы и метели на вершинах гор были особенно чувствительны; устроенные солдатами землянки плохо защищали от холода и сырости; в теплой одежде ощущался большой недостаток; нередки бывали случаи замерзания часовых на их постах. Особенно ощутительны были эти лишения для войск, еще не обтерпевшихся: три полка 24-й дивизии, незадолго перед тем прибывшие из России и посланные на смену частей, занимавших Ш., в короткое время буквально растаяли от болезней. Вообще за время с 5 сентября по 24 декабря в шипкинском отряде выбыло из строя убитыми и ранеными всего около 700 человек, а больными — до 9 ¹/₂ тысяч. Конец 1877 г. ознаменовался и окончанием "шипкинского сиденья", последним актом которого была атака турецких позиций на дороге от горы св. Николая к деревне Ш. (см. Шейново).