(Шекспир-Бэконовский вопрос) — Мысль, что Шекспир, не получивший систематического школьного образования, не мог написать произведения, носящие его имя, возникла сравнительно недавно. Никто из его современников не выказал никакого сомнения относительно того, кто был автор гениальных драм. Никто из ученых, которые издавали и комментировали произведения Шекспира в XVIII и в начале XIX вв., не обмолвились ни единым словом подозрения. Правда, еще Farmer в своем "Essay on the Learning of Shakespeare" (1767) говорит, что Шекспир был человек малообразованный, но при этом он благоразумно воздерживается от упоминания тех многочисленных мест в драмах Шекспира, которые доказывают все-таки известную образованность драматурга. Заявление Farmer'a до известной степени подготовило путь анонимному автору статьи в "Chamber's Edinburgh-Journal" за 1852 г., где высказана много нашумевшая в свое время гипотеза о том, что Шекспир имел помощника, который подготавливал ему материал для его произведений. От этой гипотезы до теории, что Бэкон был автором шекспировских драм, всего один шаг, и шаг был сделан уже вскоре. Мисс Делия Бэкон, американский потомок знаменитого лорда Бэкона, предъявила в 1855 г. права для своего предка на честь быть не только величайшим мыслителем времен Елизаветы и Иакова I, но и величайшим поэтом. Чрезвычайно характерно, что мисс Бэкон была натура в высшей степени экзальтированная. Предприняв паломничество в Стратфорд, она часами просиживала у могилы Шекспира, ожидая получить с того света сообщений по поводу занимавших все ее мысли предметов. В твердой уверенности, что относящиеся к делу документы должны быть под могильным памятником поэту, она покушалась даже поднять этот камень. В конце концов ее посадили в сумасшедший дом, где она и умерла в 1859 г. В ее книге мы находим все те идеи и взгляды, которые с такой самонадеянностью протрубили на весь образованный мир сторонники Бэконовской теории, вплоть до естественноисторической теории, которую предлагает в своей книге немецкий бэконианец Борман, не указывая при этом на miss Bacon, как на свой источник. Главным образом материалом мисс Бэкон пользуются без указания источника и бэконианцы — миссис Потт и граф Фитцтум фон Экстедт. В 1856 г. Смит выступил в "Putman's Magazine" с горячей защитой идей мисс Бэкон. Юрист Гольмс сделал в 1866 г. первую попытку сопоставить и сравнить места из несомненных сочинений Бэкона с местами из шекспировских драм, чтобы доказать, что Бэкона следует считать автором и тех, и других произведений. В своем сочинении Гольмс пользуется одним эпизодом из жизни Бэкона и его брата Антония Бэкона и сопоставляет его с тем местом из "Венецианского купца", где Шейлок встречает Антонио, которого тюремщик вывел на улицу, чтобы поговорить с ним. Все это место присвоил себе, не указывая вовсе источника, Борман в своей книге: "Das Shakespeare Geheimniss". Миссис Потт опубликовала в 1883 г. "The Promus of Formularies and Elegancies" — сборник (1594 г.) остроумных или в каком-нибудь другом отношении интересных выражений, которые, по-видимому, были придуманы Бэконом для употребления в разговоре или в парламентских речах и которые, вместе с тем, попадаются и у Шекспира. Образчиком основательности указаний миссис Потт может, между прочим, служить то, что выражение "Good Morrow" в значении утреннего приветствия будто бы встречается впервые в "Promus" Бэкона. А между тем это выражение находится еще у Чосера и даже раньше.

Дальнейшим шагом в развитии бэконовского мифа является шифр Бэкона. В 1888 г. вышла книга "The Great Cryptogram by Ignatius Donnelly". Автор заявляет, что он нашел ключ для раскрытия той тайнописи (криптограммы), которую Бэкон якобы ввел в текст мнимо-Шекспировских драматических произведений, чтобы разъяснить истинное положение вещей. Право воспользоваться этим ключом автор решительно сохраняет за собой и таким образом, кроме голословного утверждения, что шифр найден, книга Доннелли ничего положительного не дает. Зато она собирает ряд мелочных анекдотов о Шекспире, о его семье, о его наружности и т. п. При пользовании этими анекдотами он совершает ряд грубейших промахов. Последователь и поклонник Доннелли, Борман, настолько прогрессирует в увлечении Бэконом, что выставляет в качестве бесспорной исторической истины все то, что Доннелли утверждал и объявлял своим открытием. Конечно, он при этом пользуется излюбленным приемом сторонников Бэкона и не называет своих источников. Борман, сочинение которого под заглавием "Das Shakespeare Geheimniss" вышло в 1894 г., к "открытиям" Доннелли присоединил и свои, еще более поразительные, а именно, что эти сочинения — не поэтические или художественные произведения, но изложение ряда научных истин!

Представляя собой смесь шарлатанства и, в лучшем случае, страсти к домыслам с невежеством, бэконианство мало возбуждало охоты вступать с ним в серьезный спор. Предпочитали вышучивать его. Так, один критик якобы серьезно отнесся к открытому Доннелли и его пресловутому "ключу" и воспользовался им для "разоблачения" романов Диккенса. Он заявил, что приписываемые Диккенсу романы написаны не Диккенсом, как это обыкновенно до сих пор думали, а Гладстоном. Диккенс, как известно, был так же мало причастен к школьному образованию, как и Шекспир, и потому принцип "необразованный человек не может написать такого великого произведения" должен иметь и по отношению к нему такую же обязательную силу, как и по отношению к Шекспиру. Еще более забавным и вместе с тем очень ценным доведением до абсурда приемов Доннелли был прием, первоначально примененный одним американским периодическим изданием, а потом подхваченный и немецким "Shakespeare Jahrbuch" (т. 31). Взяли заглавия 36 пьес, которые были напечатаны в первом издании in folio, и расположили их одно над другим. 16 из них ("All's well that ends well", "Twelfth Ni ght", "Love's Labour Lost", "Romeo and Juliet", "Titus Andronicus", "Coriolanus", "Hamlet", "Measure for Measure", "Much Ado about Nothing", "Antony and Cleopatra", "As You Like it", "Troilus and Cressida", "The Tempest", "Othello", "Comedy of Errors", "Jul ius Caesar") были расположены так, что каждые четыре последние буквы образовали прямой ряд и давали имя Вильям Шекспир. Заглавия остальных 20 пьес расставлены были так, что последние буквы их, находясь одна под другой, образовали следующие знаменательные слова: "Wrote These Great Tales" (написал эти великие произведения). Вот как легко подыскать "ключ" и относящуюся к нему криптограмму, стоит только потрудиться. Последними сторонниками Бэконовской теории являются два немецких профессора — д-р Прель и д-р Прейер, которые полагают, что человек с таким дурным почерком, какой был у Шекспира, не может написать таких гениальных драм. Прейер, кроме того, берет слово "honorificabilitudinity", которое встречается в изданном миссис Pott "Promus'e" Бэкона, обращает его в треугольник, налагает его на стихотворение, которое Джонсон поставил в начале издания in folio 1623 года (см. Шекспир), и вымучивает таким образом объяснение, что Бэкон был автором и драматических произведений. Еще нелепее поступала mrs. Gallup, последняя знаменитость в этой области. Недовольная одним "ключом" Доннелли, она принимает два таких ключа, так что оказывается в состоянии разъяснить вам не только научные теории, которые содержатся в драмах, но и те биографические подробности о себе, которые дает нам в них Бэкон. Что при таких "объяснениях" останется от поэзии, об этом эти господа и дамы не беспокоятся. Характерный образчик нелепых сопоставлений бэконианцев (миссис Потт) приводит профессор Стороженко: "Всякому читавшему драму Шекспира, без сомнения, памятен восторженный гимн Ромео красоте Джульетты, которая, по его словам, сверкала на щеке ночи, как бриллиант в ушах эфиопки (акт I, сцена 5), и нужно совершенно не иметь вкуса, чтобы рискнуть сопоставить это великолепное место с записной книжкой Бэкона, где под № 686 говорится о золотом кольце, которое вставляли в нос свинье, чтобы она не рыла земли" (Стороженко, "Опыты изучения Шекспира", стр. 370).

В общем, доводы и опровержение бэконианства можно резюмировать в следующих положениях: 1) Такой гений, как Шекспир, не мог ни в каком случае быть человеком без всякого образования. Самым лучшим возражением против этого довода является указание на другого подобного же гения: Роберт Бернс, не получивший правильного образования, только себе самому обязан славой великого лирического поэта. Шекспир жил в эпоху такого высокого умственного подъема, которая сама по себе представляет прекрасную образовательную школу. В каждый подобный период напряженной умственной работы люди высокоодаренные всегда выделяются над толпой. Ни в каком другом периоде английской литературы нет такого блестящего списка великих имен, как в периоде, относящемся к последним годам царствования Елизаветы и к первым годам царствования Иакова I. Позволительно даже задаться вопросом, не было бы, наоборот, "правильное" образование помехой для Шекспира. В эпоху, когда Шекспир выступил на поприще драматургии, в английской драме боролись два направления: одно направление находилось в тесной связи с древней античной драмой, другое — стояло за народную драму. Марло, современнику Шекспира (двумя месяцами старше его), удалось своей трагедией "Tamburlaine" одержать окончательную победу над приверженцами древней драмы и завершить ход развития английской драмы. Для всякого очевидно, что высшее образование Марло было ему не помощью, а препятствием в его борьбе за свободу драматического творчества, и мы можем поздравить себя с тем, что Шекспир познакомился с классической литературой в пожилые годы, когда последняя не могла уже иметь на него решающего влияния. 2) Нет ни одного свидетельства, исходящего от его современников, что Шекспир не автор своих произведений. Бен Джонсон прямо приписывает их своему умершему другу в поэме, посвященной первому изданию. Есть следующая строка в этой поэме: "Ты все еще жив, пока существует твоя книга". Никакой разумный человек не принял бы эти слова за что-либо другое, как за то, что автор произведений уже умер; Борман же, указывая на слова "ты все еще жив", утверждает, что они не могут относиться к умершему Шекспиру, а относятся к Бэкону, который еще был жив. 3) Может показаться странным, что только две подписи Шекспира дошли до нас. Но в этом нет ничего исключительного. Деккер, его современник, автор многотомных сочинений, не оставил нам ни одной строки из всех своих драм. Пиль, Грин, Дай и пятьдесят других — в таком же положении. Борман берет эти две подписи из книги Галивель-Филлипса (он лживо утверждает, что берет их из оригинала). Филлипс обращает внимание на грубость почерка Шекспира и сравнивает его с прекрасным итальянским почерком Бэкона, объясняя эту грубость тем, что Шекспир выучился писать в деревенской школе, где никто, вероятно, не знал итальянского почерка. Кроме того, мы ничего не знаем о состоянии здоровья поэта, когда он сделал первую из подписей. Но мы хорошо осведомлены относительно того, что вторая подпись была им сделана во время его последней болезни, что могло иметь большое влияние на характер почерка. Можно ли заключать по этим двум подписям, что Шекспир был почти безграмотен, как это делают Борман и профессор Прегер? 4) То обстоятельство, что Шекспир не сделал никакого распоряжения о своей литературной собственности — было впервые выдвинуто графом Фицтумом, как доказательство того, что Шекспир не мог быть писателем, так как никакой разумный человек не оставил бы такого ценного имущества без точных распоряжений относительно него. Но дело в том, что произведения Шекспира представляют большую ценность теперь; в те же времена покупалось так мало экземпляров, что 4-х изданий вполне хватало на 50 лет. Эксплуатирование того факта, что Бэкон совершенно не ссылается на Шекспира, — представляет собой один из многих примеров односторонних заключений, которые Борман и его друзья делают из самых простых фактов. Бэкон не ссылается не только на одного Шекспира, он не ссылается также ни на кого другого из многочисленных драматургов того времени. Но если Бэкон не ссылался на Шекспира, то это сделал Бен Джонсон, что гораздо важнее. Ученый Бен Джонсон некоторое время был связан с труппой актеров Шекспира — последний даже играл в одной из его неудачных трагедий. Но надо прибавить, что Джонсон, как писатель, представлял собой противоположный полюс Шекспира. Его специальность — это самые грубые и реальные картины жизни. "Bartholomew Fair" — произведение, рисующее нам живую картину самой грубой лондонской жизни, может служить образцом его художественных идеалов. Таким образом, он был всю жизнь противником Шекспира по своему художественному направлению. Бен Джонсон был человек, никогда не колебавшийся отзываться зло и колко о своих соперниках. В 1619 г. он посетил шотландского поэта Друммонда в Гоуторндене (Hawthornden) близ Эдинбурга и высказал ему свое мнение обо всех знаменитых драматургах того времени. Мы можем быть уверены, что если бы Джонсону была известна тайна, которую лелеют бэконианцы, а именно, что Бэкон писал драмы под именем Шекспира, то, наверное, он рассказал бы Друммонду, но он этого не говорил, следовательно, никакой тайны не существовало и единственный свидетель, о котором упоминают бэконианцы, не имел понятия о "великой тайне". В своих поэмах он упоминает о Шекспире и о Бэконе, и в таком тоне, который доказывает, что Джонсон признавал различие их дарований. О Шекспире он отзывается в дружеском тоне, но не скрывает того, в чем находит его недостатки. Один из недостатков Шекспира, по словам Джонсона, заключается в том, что он слишком мало перечеркивал, т. е. исправлял, и мы можем быть вполне уверены, что если бы Джонсон знал, что Шекспир прикрывался перьями Бэкона, он огласил бы этот факт. Не следует также забывать, что Шекспир умер в 1616 г., Бэкон в 1627, а Джонсон в 1636 г. Он, значит, пережил обоих, и нельзя себе представить ни одного довода, почему бы он должен был сохранять тайну относительно уже умерших людей.

Литература. W. H. Wyman, "Bibliography of the Bacon Shakesp eare Controversy" (Cincinnati, 1884) — содержит 255 №№, из которых 161 № американского и 69 №№ английского происхождения; 117 №№ высказываются за авторство Шекспира и 73 №№ оспаривают это авторство; Ign. Donnely, "The Great Cryptogram" (Лондон, 1888); Nic o lson, "No Cipher in Shakespeare" (1888); Jac. Schipper, "Shakespeare und dessen Gegner" (Мюнстер, 1895); Edw. Bormann, "Das Shakespeare Geheimniss" (Лейпциг, 1894); самый резкий противник последнего, W. Brandes, напечатал дельную статью в "Westermans Illu s trirte Monatschrift" (октябрь 1894, стр. 130—134); Mrs. Mary Pott, "The Promus of Formulairies and Elegancies 1594" (Л., 1883); Appleton Morgan, "Das Shakespeare Mythus" (немецкий перевод К. Мюллера, 1885); Mrs Pott, "32 Reasons for belief that Bacon Wrot e Shakespeare" (1884); Стороженко, "Опыты изучения Шекспира".