(Рудольф Stammler) — один из самых выдающихся немецких юристов, виднейший представитель школы так называемого "возрожденного естественного права", профессор гражданского права в Галле. Первые работы Ш. посвящены частным вопросам уголовного и гражданского права ("Darstellung der Strafrechtlichen Bedeutung des Notstandes unter Ber ücksichtigung der Quellen des frü heren gemeinen Rechts und der modernen Gesetzgebungen", 1878; "Die Niessbrauch an Forderungen", 1880). Во вступительной лекции, читанной им в Гиссене ("Die Behandlung des R ö m. Rechts in dem juristischen Studium", Фрейбург, 1885), он решительно восстает против общепринятой системы юридического образования, построенной на изучении римских пандектов, и доказывает необходимость перенесения центра тяжести преподавания в современное право, чтобы при его исследовании научиться понимать и решать важные юридические задачи современности и таким образом уничтожить "пропасть, отделяющую право школьное от права жизненного". О направлении и характере собственного университетского преподавания Ш. свидетельствуют выпущенные им сборники казусов, имеющие задачей научить юристов юридическим понятиям путем ознакомления с жизненными вопросами, подлежащими юридической нормировке ("Practische Pandecten-Uebungen für Anfä nger", с предисловием, поясняющим метод автора и задачи практических упражнений в университетах; "Practisc he Institutionen-Uebungen für Anfänger z. akademischen Gebrauch und Selbststudium"; "Uebungen im bürgeri. Recht"; "Aufgaben aus dem Rö m. Recht" и др., несколько изданий). В брошюре: "Ueber die Methode der geschichtlichen Rechtstheorie" (1888) Ш. доказывает несостоятельность основных методических приемов представителей немецкой "исторической школы" и подчеркивает необходимость внесения в изучение права элемента философского, "естественно-правовой" точки зрения. Ему отвечали Гельдер и Барон. Книга Ш.: "Wirts c haft und Recht nach der materialistischen Geschichtsauffassung" (Лейпциг, 1896) сразу обратила на себя всеобщее внимание. Некоторые критики поспешили поставить ее рядом с "Критикой чистого разума" Канта, духом которого действительно проникнуто сочинение Ш.

Усматривая объект социальной философии в познании закономерности социальной жизни людей, как таковой, Ш. думает, что задачей современной социальной философии является, прежде всего, установление тех общих условий познания, при наличности которых только и возможно истинное понимание социальных явлений. Обращаясь, с этой точки зрения, к теории материалистического понимания истории, которую автор, дающий в первой части своей книги основанное на всестороннем ее изучении и чуждое обычных в литературе ошибок изложение этой теории, ставит решительно выше всех других опытов философского освещения социальных явлений и считает единственной верной концепцией хода исторического развития человеческого общества — Ш. видит коренной ее недостаток, с точки зрения принятого им "познавательно-критического метода", в неустановленности и непродуманности основных исходных понятий, на которых она покоится. Понятия экономического явления, хозяйства, способов производства и др. совершенно неясны, причем чисто техническое их значение постоянно смешивается с социально-философским. Вследствие этого остается совершенно неоцененным в своем влиянии на познание закономерности социальных явлений тот основной факт, что эти явления, как социальные, предполагают уже с самого начала существование основного условия — наличности сознательного, целесообразного взаимодействия лиц, входящих в экономические отношения ради удовлетворения своих потребностей. Последние могут быть удовлетворяемы и в одиноком состоянии людей, но с точки зрения социальной науки хозяйство, способы производства и т. д. рассматриваются как социальные факты, т. е. как явления, происходящие в целесообразно и сознательно организованном общежитии. Наличность определенным образом организованного, т. е. регулируемого определенными нормами, юридическими или конвенциональными (у Ш. построена целая теория тех и других норм), общежития — вот, по Ш., основной факт, совершенно изменяющий представление об отношении права и хозяйства в нашем теоретическом познании. Хозяйство и все хозяйственные явления — прежде всего определенным образом регулированная и целесообразно направленная совместная деятельность людей, живущих в обществе. С этой точки зрения право есть та неизбежная и первоначальная категория, без которой немыслимо и само понятие социального хозяйства. Входя в дальнейший анализ понятий права и хозяйства, Ш. характеризует последнее как материю, первое — как форму социальной жизни, указывая этим на тесную и неразрывную связь между обоими понятиями, которые немыслимы одно без другого, как отвлекаемые нашим разумом стороны одного и того же явления — социальной жизни людей. Достигая таким путем монистического понимания социальных явлений, Ш. делает и дальнейший вывод, состоящий в том, что понятие закономерности в социальной жизни возможно лишь по отношению к форме, а не к материи; а так как существо формы состоит в сознательном регулировании поведения людей при хозяйственной деятельности, то во главе формально-юридического изучения должно стоять понятие не причины, а цели. Закономерным социальное явление считается именно тогда, когда в нем наблюдается выбор правильных средств к определенно обоснованной и установленной цели. Установление целей и выбор средств — дело свободной личности, которая, таким образом, снова выступает на первый план в социально-философском изучении, возвращая нас от материалистической идеи необходимости к идеалистической идее свободы. Для изучения и понимания права, а также для законодательно-политической деятельности в области социальных явлений Ш. придает этому выводу решающее значение. Содержание материи социальной жизни изменчиво и не может быть установлено определенно раз и навсегда. В стремлении к этому установлению была коренная ошибка старого естественного права. Все отдельные, конкретные цели, которые ставятся в социальной жизни людей, конечны и условны: они вырастают из конкретных отношений и исчезают вместе с ними. Общественный строй не может и не должен быть построен на этих видоизменяющихся целях. Задачей общественной организации является построение такого человеческого общежития, которое характеризовалось бы постоянно сознательным выбором правильных средств достижения надлежащей цели, т. е. создания личности достойного положения в обществе. Отсюда идеальное требование, предъявляемое к праву в каждом общежитии, — требование, чтобы право было справедливым для всех при данных условиях общежития или правильным правом. Это правильное право Ш. и называет новым естественным правом, или естественным правом с изменяющимся содержанием, — выражение, получившее широкое распространение и ставшее лозунгом новой школы правоведения. В отличие от некоторых русских представителей этой школы (например, Новгородцева), Ш. резко отличает свое естественное право от этики или "критики существующих учреждений со стороны нравственного сознания". Понятие моральности противополагается Ш. понятию легальности. Под правильным или естественным правом он разумеет "совокупность положений, представляющих право теоретически верное при данных эмпирически отношениях".

Дальнейшему выяснению этого понятия посвящено новое сочинение Ш.: "Die Lehre von dem richtigen Rechte" (Б., 1902), не удовлетворившее его приверженцев. Здесь автор выясняет отношение правильного права ко всем так или иначе сходным с ним явлениям, определяет различный смысл слова "естественный" и иллюстрирует свое понимание правильного права гораздо более отрицательным путем, в общих и неопределенных указаниях. Краткой передаче оно, поэтому, не поддается.

Другие сочинения Ш., посвященные исследованиям в области гражданского права, отличаются ясным представлением целей юридических норм и установлением их связи с теми жизненными отношениями, которые они регулируют, хотя сам Ш. защитник формально-логического изучения права, независимого от политических или нравственных тенденций. В этом отношении замечательны: "Das Recht der Schuldverh ä ltnisse in seinen allgemeinen Lehren" (1897) и ряд статей в "Handbuch der Staatswissenschaften" Конрада, а также брошюры: "Die Bedeutung des deutschen b ürgerlichen Gesetzbuches für den Fortschrift der Kultur" (1900); "Sociale Gedanken im bü rgerlichen Gesetzbuch" (1900); "Die Einrede aus dem Rechte eines Dritten" (1900). Заслуживает внимания и его "Theorie des Anarchismus" (1894).