Штейн, Генрих Фридрих Карл

(vom [zum] Stein) — знаменитый прусский реформатор начала XIX в. Фамилия Ш. принадлежала к имперскому рыцарству. Владения ее лежали по реке Лану, близ графства Нассау. Во время реформации предок Ш. принял лютеранство. Ш. родился в Нассау 26-го октября 1757 г. Мать Ш. была честная, умная, деятельная женщина и имела сильное влияние на сына. Семья Ш. была большая, земельные владения, принадлежавшие ей, невелики и обременены долгами; поэтому братья Ш. должны были искать службы, преимущественно военной. Карл занялся юриспруденцией и поступил в гёттингенский университет. Особенно интересовался Ш. во время студенчества английской историей. Он закончил учение в Гёттингене в 1777 г., не получив ученой степени, и в мае 1777 г. поступил практикантом в каммергерихт в Ветцларе. В 1778 г. путешествовал по южной Германии и Франции. В Регенсбурге он изучил делопроизводство имперского сейма и, разочаровавшись в тогдашних имперских учреждениях, поступил на службу в Пруссию. Крупную роль в жизни Ш. стал в это время играть прусский министр Гейниц, благодаря которому Ш. в 1782 г. был назначен старшим советником горного департамента. По поручению Гейница он совершил "минералогическое" путешествие для ознакомления с постановкой горного дела в соседних странах и около года пробыл во Фрейберге. В 1784 г. Ш. был назначен директором всех вестфальских горных предприятий, сделан членом фабричной комиссии и занялся реформой горного дела. В 1785 г. он получил поручение хлопотать о присоединении майнцского архиепископа к союзу князей, что и исполнил удачно. Зимой 1786—1787 гг. Штейн посетил Англию. По возвращении он был назначен вторым директором военно-домениальной палаты в Гамме (в графстве Марк, в Вестфалии). В 1788 г. он стал первым директором клевской палаты и первым ландтаг-комиссаром, что поставило его в прямые сношения с местными органами самоуправления — ландтагами. Ландтаги вестфальских провинций Пруссии пользовались более самостоятельным и влиятельным положением, чем ландтаги в других провинциях. Здесь Ш. получил возможность развить свои благоприятные началу самоуправления "вестфальские идеи", вызывавшие впоследствии враждебное отношение "честных бранденбуржцев". Деятельность Ш. в Клеве-Марке была направлена преимущественно на экономические вопросы: он занимался устройством шоссе и, стоя во главе комиссии по реформе налогов в графстве Марк (1790), провел реформу в духе большей свободы экономической деятельности, отменив некоторые постановления, стеснявшие торговлю и ремесла. Стеснительные акцизы были уменьшены, взамен чего были установлены новые прямые налоги, падавшие на ремесленников и на купцов. Уже в это время сказывается влияние на Ш. теории физиократов — влияние, впрочем, довольно умеренное: последовательным физиократом Ш. не был никогда, восприняв в свои экономические взгляды довольно многое и из теорий меркантилизма.

Начавшаяся в 1792 г. война с французами глубоко захватила Ш. Он ездил в Кассель для переговоров с ландграфом, чтобы побудить последнего к энергичным действиям в согласии с союзниками; затем был в Кобленце, в главной квартире. Зимой 1792—93 гг. он занимался заготовкой запасов для будущей комиссии, причем предоставил поставку припасов для армии земским чинам. В 1793 г. Ш. женился на Магдалине Вильгельмине Фридерике Вальмоден и получил президентство в клевской палате, но сохранил за собой и палату в Гамме. Занятие французами, в конце 1794 г., большей (левобережной) части Клевского герцогства заставило Ш. перейти в Везель. Базельский мир сохранил за французами левобережную часть Клеве. Округ Ш. сильно уменьшился, вследствие чего он получил в свое заведование, с титулом обер-президента, еще палаты Миндена, Равенсберга, Текленбурга и Лингена, т. е. все вестфальские провинции Пруссии. В апреле 1796 г. Гейниц и Ш. уничтожили в графстве Марк внутренние таможни и установили одну таможенную линию на границе, причем был издан новый тариф. Ш. проводил дороги и уничтожал устарелые тормозы торговли, осуществил податную реформу по образцу проведенной им ранее в графстве Марк, содействовал разверстанию общинных угодий, сильно тормозивших успехи земледелия. Последняя мера поставила его лицом к лицу с крестьянским вопросом. На Рейне крестьяне были почти совсем свободны, в Миндене же и Равенсберге, в Текленбурге и Лингене они были по большей части зависимыми (h örige, eigenbehö rige), и основания их зависимости были в большинстве случаев письменно закреплены. В 1797 г. домениальные крестьяне подали просьбу об улучшении их положения королю Фридриху-Вильгельму II. Ш. стоял за крестьян: он отверг предложения чинов 1795 г., расширявшие права землевладельцев, и высказался за личную свободу крестьян, за предоставление им прав полной собственности или, по крайней мере, арендных прав на землю, за выкуп крестьянских повинностей и за общие государственные меры в пользу крестьян (а не за свободное соглашение между крестьянами и отдельными помещиками). Для осуществления этих мер он считал необходимым создание государственной кредитной кассы, но это предложение Ш. не было принято. Фридрих-Вильгельм II провел освобождение домениальных крестьян в Миндене, Равенсберге, Лингене и Текленбурге, и это было первым примером освобождения крестьян в Пруссии. Для крестьян частновладельческих (рыцарских) поместий пока не было ничего сделано: переписка затянулась на несколько лет, и лишь общий указ 1807 г. осуществил освобождение этой категории крестьян. В 1802 г. Штейн был назначен обер-президентом в Мюнстере, присоединенном к Пруссии в вознаграждение за левобережные земли, уступленные Франции. Прусскому правительству предстояла трудная задача — устроить управление вновь присоединенными провинциями, среди которых преобладали земли, находившиеся перед тем в управлении католического духовенства. Ш. защищал при этом интересы местного населения и высказался против французской системы "alles generalisiren", т. е. устанавливать повсюду однообразные порядки.

В 1803 г. создана была новая домениальная палата для Мюнстера, Падерборна, Лингена и Текленбурга. Ш. получил в ней президентство, но сохранил и управление графством Марк. Ш. стоял и здесь за сохранение земских чинов, за соединение в одно ландтагов Мюнстера и Падерборна, Лингена и Текленбурга. Места в ландтаге он желал предоставить всем землевладельцам, получавшим с имения ренту в 500 талеров, так что и более богатые крестьяне получили бы права заседать в ландтаге. Значение ландтагов он определял в это время так: они должны быть средством контроля и осведомления для администрации. Ш. вообще был сторонником средней, умеренной точки зрения: все исторически развившееся и не потерявшее жизнеспособность должно быть сохранено и лишь реформировано соответственно новым потребностям. Он мечтал об оживлении имперского окружного устройства, о проведении на окружных собраниях некоторых общих мер, принятие которых правительствами отдельных государств встречало затруднения (например, устройство сообща некоторых дорог и т. п.). Так называемая "медиатизация" в Нассау побудила Ш. написать герцогу Нассаускому письмо, в котором он высказывается за уничтожение в Германии всех мелких государств и за оставление лишь Пруссии и Австрии, "от существования которых зависит продолжение существования немецкого имени". В 1804 г. Ш. получил в свое ведение, на правах министра, оба департамента генеральной директории, где были сосредоточены финансовые дела. В мае 1805 г. Ш. провел реформу соляного дела, составлявшего правительственную монополию. По предложению Ш. создано было статистическое бюро; затем он задумал реорганизовать банковое дело. Во время третьей коалиции на Ш. лежала обязанность изыскивать средства для покрытия военных издержек. Приходилось прибегать к установлению налога на напитки, к выпуску бумажных денег, к займам. В сентябре 1806 г. Ш. предложил ввести подоходный налог.

Хотя Ш. не был пруссаком, но тогдашние злоключения Пруссии глубоко его огорчали; в поражении Австрии и Пруссии он видел смертельную опасность для всей Германии, его настоящей родины. Близкое знакомство с деятельностью высших прусских правительственных учреждений привело Ш. к мысли о необходимости немедленной реформы. В апреле 1806 г. он написал "Изображение неудовлетворительной организации кабинета и необходимости образования конференции министров". "Пруссия, — говорит он, — не имеет государственного устройства ("Staatsverfassung"); верховная власть не разделена между главой государства и представителями нации; поэтому для нее особенно важно правильное устройство управления ("Regierungsverfassung")". Он восстает против кабинета: между королем и министрами должны установиться прямые сношения, а собрания министров должны быть целесообразно организованы на основании закона. Ш. предлагает учреждение 5 министерств: военного, иностранных дел, внутренних дел ("für allgemeine Landespolizei im ausgedehntesten Sinne des Wortes"), финансов и юстиции. Министры образуют тайный внутренний государственный совет. Советники кабинета не должны делать монарху предложений. Провинциальные министры должны исчезнуть. Гарденберг посоветовал Ш. не подавать королю этой записки. Ш. был членом учрежденного на время войны государственного совета. После поражений при Йене и Ауэрштедте он принимал участие в конференциях по вопросу о перемирии с Наполеоном. Король, оценивший в трудное время способности Ш., предложил ему портфель министра иностранных дел, освободившийся с удалением Гаугвица, но Ш. отклонил это предложение и рекомендовал Гарденберга. Между тем Ш. настаивал на уничтожении кабинета и удалении некоторых лиц, особенно близких королю — Гаугвица, Ломбарда, Бейме, — влияние которых он считал вредным. Король соглашался лишь отчасти на план Ш., не хотел отказаться от кабинета, и дело кончилось отставкой Ш. (4 января 1807 г.), причем Фридрих-Вильгельм III написал о нем очень резкий отзыв. Так закончилось первое министерство Ш. Но Ш. был в тогдашней Пруссии слишком крупной личностью; король не мог в трудное время обойтись без него, и уже осенью того же 1807 г. счел необходимым снова призвать его: 5 октября Ш. был опять назначен министром.

Время было для Пруссии крайне тяжелое: Тильзитский мир (см.) отнял у нее половину территории, да сверх того, она должна была заплатить громадную контрибуцию. Первой мерой, опубликованной всего четыре дня спустя после назначения Ш., был указ 9 октября 1807 г. относительно отмены крепостной зависимости. Он был составлен до Ш. и должен был получить действие лишь в восточных провинциях Пруссии, но Ш. распространил его на всю территорию государства. По мысли Ш., эта мера должна была поднять популярность правительства и укрепить его. Той же цели должны были служить другие реформы, задуманные Ш. Мотивы важнейших из них выясняются в нассауской записке, написанной в июне 1807 г. и представляющей как бы программу правительственной и реформаторской деятельности Ш. (заглавие записки — "О целесообразном образовании высших и провинциальных финансовых и полицейских учреждений в прусской монархии"). Относительно высших учреждений основные мысли Ш., изложенные еще в записке 1806 г., были осуществлены в ноябре 1808 г. и сохраняют силу до настоящего времени. Эта реформа имела преимущественно технический характер. Более принципиальное значение имели задуманные Штейном реформы областного управления, завершением которых должно было служить создание центрального народного представительства. В нассауской записке Ш. настаивает на необходимости преобразования областного управления введением самоуправления. Он требует, чтобы в провинциальных правительственных учреждениях принимали участие депутаты от "чинов", которые должны участвовать в ведении провинциальных дел (но не общегосударственных). От такого участия общественных сил Ш. ожидал "оживления общего духа и гражданского чувства, использования дремлющих сил и разбросанных знаний, согласия между духом нации и взглядами государственных учреждений". Наравне с воспитанием народа Ш. имеет в виду укрепление правительства, за которым он сохраняет руководящее значение. В этом сказывается воспитанник эпохи просвещенного абсолютизма. В предложениях Ш. не следует видеть лишь уступки, вызванные почти полным крушением государства: еще раньше, действуя в Вестфалии, Ш. постоянно дорожил участием общественных сил в местных делах и не сочувствовал исключительно бюрократическому управлению. Вся разница в том, что теперь он соглашался дать участию общественных сил гораздо большее значение. В нассауской записке Ш. считал участие населения более уместным на низших ступенях администрации и лишь по отношению к делам местного значения. Позднее Ш. не считал уже нужным ограничивать роль общественных представителей лишь контролем и сообщением сведений правительственным учреждениям: он находил возможным в местных делах предоставить им участие в самом управлении и большую самостоятельность. Такой взгляд проводится Ш. в плане городского самоуправления, в котором он защищает полную свободу города по отношению к местным делам. С некоторыми отступлениями этот план был осуществлен законом 1 9 ноября 1808 г. Были созданы магистраты и думы из гласных, ведавшие городские дела под контролем правительства. Peформа управления сельскими округами не состоялась, как не осуществилось при Ш. и общее народное представительство. Хотя Ш. считал последнее нужным для пробуждения и оживления национального духа, но он ограничивал его значение ролью совещательного учреждения: подачей мнений и правом вносить предложения. Идея представительства, вытекающего из признания народного суверенитета — как она утвердилась во Франции во время революции, — была чужда Ш. Столь же далеко стоял Ш. и от тенденции к безусловному уравнению граждан. Проводя меры, сглаживавшие многие различия между сословиями и предоставлявшие населению большую экономическую свободу, Ш. не был врагом начала сословности: он высоко ценил, например, роль дворянства, как "опоры наследственной монархии". В связи с таким отношением Ш. к исторически сложившимся группам стоит и то, что Ш. был противником разрушения корпоративных связей, какое было проведено во Франции: союзы всякого рода (например, цехи) Ш. ценил как средство политического и морального воспитания людей.

Когда Наполеон понял, что реформы Ш. имели целью усилить Пруссию, подготовить сопротивление французам и потом поднять весь народ против последних, он резко осудил деятельность Ш. в "Мониторе", и Ш. должен был выйти в отставку (24 ноября 1808 г.). В 1809 г. Наполеон конфисковал имения Ш. и объявил его врагом Франции и Рейнского союза; Ш. вынужден был оставить родину и уехал в Россию. Во время похода Наполеона в Россию он снаряжал немецкий легион; потом, когда война была перенесена в Германию, он поставлен был императором Александром I во главе управления отвоеванными у французов немецкими провинциями, но по настоянию австрийцев осенью 1813 г. значение этого "центрального правительственного совета", во главе которого стоял Ш., было сильно урезано. В 1814 г. Ш. был на конгрессе в Вене, где пользовался большим влиянием, хотя не имел официального положения (см. Венский конгресс). Уже с 1812 г. его очень занимал вопрос о новом устройстве Германии. Взгляды Ш. на будущий строй родины менялись, но основное стремление всегда оставалось то же: добиться прочного объединения, которое создало бы сильную Германию. Воспитанный в уважении к Германской империи, Ш. мечтал об ее восстановлении, но с существенными улучшениями — с усилением представительства, с земскими чинами во всех отдельных государствах, с общими, обеспеченными законом правами для каждого немца. Надежды на осуществление этого плана не было, ввиду сопротивления Австрии; поэтому-то Ш. готов был принять временно или дуализм, т. е. подчинение мелких государств двум крупным (Австрии и Пруссии), или союз, в котором исполнительная власть находилась бы в руках четырех более крупных государств, с представительством от князей и ландтагов. Он соглашался на разные проекты, лишь бы новое устройство усилило его родину и обеспечило ее от возможности повторения того унижения, свидетелем которого был Ш. Созданный Венским конгрессом Германский союз оказался очень далеким от идеала Ш. С другой стороны, и в Пруссии вскоре стала усиливаться реакция против реформ Штейновой эпохи, что закрыло Ш. возможность возвращения к власти. Последние годы жизни Ш. провел в Вестфалии. С 1827 г. он состоял членом прусского государственного совета и был маршалом первого вестфальского ландтага. Умер Ш. 29 июня 1831 г. в Каппенберге, оставив двух дочерей. Об его участии в издании "Monumenta Germaniae historica" — см. соотв. ст.

Ср. Pertz, "Das Leben des Ministers von Stein" (1849—55); его же, "Denkschriften des Ministers Freiherrn vom S. ü ber deutsche Verfassungen" (Б., 1848); Seeley, "Life and times of S."; E. Meier, "Die Reform der Verwaltungsorganisation unter S. und Hardenberg" (Лейпциг, 1881); Alfr. Stern, "Abhandlungen und Aktenst ücke zu r Geschichte der preussischen Reformzeit. 1807—1815" (Лейпциг, 1885); Молчановский, "Цеховая система в Пруссии и реформа цехов при Ш. и Гарденберге"; Р. Виппер, "Государственные идеи Ш." ("Русская Мысль", 1891, август); Lehmann, "S., Scharnhorst und Sch ön" (1877). Последняя работа: Max Lehmann, "Freiherr von Stein" (I т. доведен до 1807 г., Лейпциг, 1902).