— знаменитый артист, сын дворового человека графа Волкенштейна, управлявшего всеми имениями своего помещика. Родился 6 ноября 1788 г. в с. Красном Курской губ., Обоянского уезда. Ему было семь лет, когда на домашнем театре своего барина он увидел впервые оперу "Новое семейство" и так поразился зрелищем, что с этого времени стал бредить сценой. Отданный в народное училище в г. Судже, он как-то сыграл роль слуги Розмарина в комедии Сумарокова "Вздорщица", и это окончательно поразило воображение впечатлительного и способного ребенка. Продолжая затем ученье в Белгороде и живя у местного священника, обучавшего его Закону Божию и латинскому языку, он 13-ти лет от роду поступил в 3 кл. губернского училища в Курске и скоро переведен был в 4-й (последний) класс. Превосходно занимаясь, он много читал, руководимый И. Ф. Богдановичем, автором "Душеньки", который встречал его в доме гр. Волкенштейна. Страсть к театру поддерживалась в Щ. братьями Барсовыми, антрепренерами Курского частного театра, где он приобрел некоторые познания в сценическом искусстве и был допущен в 1803 г. к исполнению роли в пьесе Княжнина "Несчастье от кареты". Определенный по воле помещика помощником землемера, межевавшего земли гр. Волкенштейна, Щ. 16-ти лет блестяще выдержал выпускной экзамен и по приказанию помещика произнес приветственную речь попечителю Харьковского унив., приезжавшему открывать гимназиию, преобразованную из Курского губернского учил. За превосходное исполнение поручения помещик "позволил Щ. заниматься, чем хочет". Щ. тотчас поступил к Барсовым и в 1805 г. сыграл роль почтаря Андрея в драме "Зоя", не без успеха. Лет около двадцати вел он кочевую жизнь, пока, наконец, не был принят в 1823 г. на казенную сцену, в московскую труппу, на амплуа первых комиков. Перед этим он играл с громадным успехом в Полтаве, где при содействии князя Репнина и при его денежной помощи выкупился из крепостной зависимости. Он уже поражал своей игрой, совершенно случайно подслушав у себя тот правдивый тон, который стал основой игры великого артиста. Ф.Ф. Кокошкин, директор московского театра, ввел Щ. в круг писателей и профессоров университета, которые, по собственным словам артиста, "научили его мыслить и глубоко понимать русское искусство". В 1825 г. Щ. дебютировал в СПб., где также изумлял своей игрой и сделался общим любимцем, перезнакомясь со всеми литературными корифеями. Пушкин относился к нему с глубоким уважением и убедил его вести "Записки". Самым блестящим периодом сценической деятельности Щ. был промежуток времени с 1825 по 1855 г., когда, по выражению Погодина, он являлся "достойным помощником, дополнителем и истолкователем великих мастеров сцены, от Шекспира и Мольера до наших отечественных писателей — Фонвизина, Капниста, Грибоедова, Гоголя, Шаховского, Загоскина и Островского". У Щ. был высокий, неподражаемый комический талант в соединении с юмором и поразительной веселостью, ему одному свойственными. Игра его, чуждая малейшей фальши, заключавшая в себе бездну чувства, искренности и правды, магически действовала на зрителей. Эту игру Белинский признавал творческой, гениальной: "Щ. — художник; для него изучить роль не значит один раз приготовиться для нее, а потом повторять себя в ней: для него каждое новое представление есть новое изучение". Щ. был крайне самобытен и своеобразен в передаче самых трудных характеров, придавая им колорит блестящий, яркий, поражая естественностью и непринужденностью игры. Его гениальному исполнению равно были доступны и иноземные характеры и типы, и чисто русские, со всеми оттенками национальности, со всеми чертами страны или века, в которых эти характеры и типы существуют. Многие мольеровские типы Щ. передавал так, что сами французы нередко могли бы нам позавидовать; никто не играл стариков Мольера лучше Щ. С неподражаемым талантом воссоздавал он малорусские типы и часто знакомил публику с Украйной и ее нравами нагляднее, чем история и поэзия. Евреи, начиная от Шекспировского Шейлока и кончая нашими корчмарями в Белоруссии, ни на одной сцене не передавались с такой верностью, как в исполнении Щ. Видевшие знаменитого Тальму на парижской сцене, а Щ. в Москве исполнявшими одну и ту же роль в пьесе Казимира Делавиня "Урок старикам", — не знали, кому из этих артистов отдать преимущество. Исполнение ролей Фамусова и Гоголевского Сквозника-Дмухановского было истинным торжеством таланта Щ. Последней роли, по свидетельству многих очевидцев, великий артист придавал, так сказать, родовые черты провинциала; смотря на него в этой роли, можно было подумать, что не артист исполнял роль, написанную Гоголем, а творец "Ревизора" написал своего городничего с исполнителя. Несмотря на свой могучий талант, Щ. работал над развитием его с необычайной энергией, не доверяя своему вдохновению, и нередко пересоздавал роль, отыскивая в типе и характере черты, не замеченные им ранее. Служба несколько тяготила его, в особенности, когда он уподоблялся поденщику и должен был нести на своих плечах крайне плохой репертуар. Его возмущало и отношение публики к такому репертуару. "Мне бы легче было, — писал Щ. сыну, — если б меня иногда ошикали, даже это порадовало бы меня за будущий русский театр; и видел бы, что публика умнеет, что ей одной фамилии недостаточно, а нужно дело". Так честно смотрел он на искусство, которое не любил, а обожал. "Жить для Щ., — говорит С. Т. Аксаков, — значило играть на театре; играть — значило жить". Театр был для него утешением в горе и даже целебным средством. Многие были свидетелями, как артист выходил на сцену совершенно больной и сходил с нее здоровым. Как удивительный, почти идеальный образец, Щ. имел самое благотворное влияние на московскую труппу; благодаря ему она достигла совершенства в свои блестящие дни. Помимо своей игры, Щ. услаждал москвичей мастерским чтением гоголевских произведений на литературных вечерах, которые устраивал с 1843 г. Человек с гибким умом, пылким воображением, необыкновенно добрый, приветливый, отличный собеседник, коротко знавший Россию, по его собственному выражению, от дворца до лакейской, он интересовал весь цвет интеллигенции того времени; его дружбой дорожили Пушкин, Гоголь, Белинский, Грановский, Кудрявцев. В 1855 г. было с большим торжеством отпраздновано 50-летие его служения русской сцене. В 1863 г. по совету врачей он уехал на южный берег Крыма и скончался 11 августа в Ялте. "Записки и письма Щ." изд. в Москва в 1864 г.