т. е. храм Эрехтея — замечательное произведение древнегреческой архитектуры, остатки которого сохранились в Афинах.

1. Вид Эрехтейона с северо-западной стороны.

То было одно из главных святилищ, красовавшееся на акропольской горе, к северу от Парфенона. Оно занимало то самое место, где, по верованию греков, произошел спор между Афиной и Посейдоном из-за обладания Аттикой; в нем находились оливковое дерево, произращенное Афиной, и ключ соленой воды, начавший бить по мановению Посейдона; в нем хранились другие святыни, чтимые афинянами: деревянный истукан (ξόανον) Афины, будто бы упавший с неба, статуя Гермеса, принесенная в Афины Кекропом, след на скале трезубца, которым Посейдон извлек из нее воду, светильник Каллимаха, горевший непрестанно, несмотря на то что масло наливалось в него только однажды в году, остатки гроба Эрехтея и других героев Аттики, трофеи, добытые на войне, и т. п. Э. заменил собою находившийся на том же месте более древний храм, разрушенный персами при их нашествии; постройка нового храма была начата при Перикле и продолжалась с перерывами, вероятно, до 407 г. до Р. Х. Так как он стоял на неровной почве и был, собственно говоря, не одним храмом, а совокупностью нескольких святилищ, то его план представлял значительное отступление от обычного расположения греческих храмов; он не имел снаружи окружной колоннады, но был украшен с трех сторон отдельными портиками.

2. План Эрехтейона.

Перед входом в восточную целлу (A), посвященную Афине-Полиаде (градохранительнице), находился портик о шести стройных колоннах, вытянутых в ряд, без антов. Лицевая стена западной целлы (G, B), посвященной трем древним аттическим божествам земли, была с наружной стороны ограничена двумя антами и расчленена четырьмя великолепными, также аттическими полуколоннами, в пространствах между которыми были проделаны четыре высоких окна. К этой целле примыкали два портика, один с северной стороны, другой — с южной. В северный портик выходила главная входная дверь целлы, роскошно обрамленная и осененная карнизом на консолях. Южный портик, называвшийся Пандрозейоном, по имени одной из дочерей Кекропа, Пандрозы, не имел фриза, и его архитрав, состоявший из трех горизонтальных полос, подпирали не колонны, а шесть кор или кариатид, помещенных на высоком парапете, — шесть фигур молодых женщин, одетых в афинский костюм (тунику, гемидиплоидий и пеплос) и несущих на головах корзины и лежащие на этих последних квадратные плиты. Здесь мы встречаем первый в истории искусства случай употребления подобных женских фигур для поддержки балок — употребления, перешедшего из греческого зодчества во всемирное. Пять кариатид Пандрозейона еще стоят на своих местах; шестая увезена, вместе с частями архитрава и парапета, лордом Эльджином в Лондон и теперь хранится в тамошнем Британском музее; в Афинах она заменена теперь терракотовой копией. В позах этих здоровых, стройных фигур незаметно ни малейшего принуждения; они несут лежащую на их головах тяжесть легко, что особенно выражается тем, что у них только одна нога плотно упирается в землю, а другая слегка согнута в колене и выдается вперед. Одежда ниспадает с них плавными, красивыми складками, напоминающими собою каннелюры; на их правильных, благородных лицах рисуется строгое спокойствие, как бы сознание важности их служения Афине. Обломки фриза Э., сюжетом которого был, очевидно, миф об Эрехтее и кекропидах, хранящиеся в акропольском музее, свидетельствуют о том, что и прочие скульптурные украшения Э. были превосходны. Он отличался большой оживленностью и тонкостью отделки и его эффектность увеличивалась темным фоном элевзинского мрамора, на котором были укреплены фигуры, изваянные из белого паросского мрамора. В архитектурном отношении все части Э. должны были очаровывать зрителя чистой красотой своих форм, гармоничностью пропорций и тонкой обработкой деталей; ни одно из созданий древнегреческого зодчества не было так свободно и живописно по расположению, так грациозно и изящно, как это образцовое сооружение аттическо-ионического стиля. До XVII столетия Э. существовал еще в довольно сохранном виде, но венецианцы в 1687 г., при осаде Афин, страшно изуродовали его. В настоящее время он, насколько было возможно, исправлен при помощи принадлежавших к нему фрагментов, но все-таки представляет собой печальные развалины; лучше других его частей уцелел портик Пандрозы.

Ср. K. B ötticher, "Bericht ü ber die Untersuchungen auf der Akropolis" (Б., 1862); Julius, "Ueber den Erechtheion" (Мюнхен, 1878); Fowler, "Erechtheion of Athen" (в "Archeol. Instil. of America", т. I, Бостон, 1882); A. H. Springer, "Handbuch der Kunstgeschichte. I. Das Altertum" (в переработке А. Михаэлиса, Лейпциг, 1898).